За это время тема порванного презерватива не всплывала ни разу, но Логан верил, что она ему все скажет, если в этом будет необходимость.

Однажды в его офисе раздался звонок. Его звездного игрока, Кэла Джонсона, заподозрили в употреблении допинга и на какое-то время отстранили от игр. Логану настоятельно порекомендовали присутствовать на собраниях, где решался исход этого дела. Новость была сокрушительной. Прямо из офиса он направился к квартире Тринити.

«Я здесь. Могу к тебе подняться?» – написал он эсэмэс.

«Конечно», – тут же ответила она.

Когда она открыла дверь, он обо всем забыл. Тринити выглядела просто великолепно в джинсах и футболке. Ее наряд говорил о том, что она никуда не собирается этим вечером.

– Что случилось? – спросила она.

– Просто захотел тебя увидеть.

Внезапно Логан почувствовал себя глупо, что явился вот так, без предупреждения. Что, он теперь должен зайти и признаться, что ему нанесли удар, а она единственная, кого он хочет видеть в этот момент? Для их увеселительных встреч это было слишком серьезное заявление.

Что-то изменилось в выражении лица Тринити.

– Тогда входи, – пригласила она.

Должно быть, у него и так все написано на лице.

– Я кое-что принес тебе. – Логан достал маленькую коробочку из кармана. – В знак благодарности.

– За что? – Она смотрела на его подарок так, словно увидела тарантула. – Вроде бы рядом нет фотографов, чтобы снять этот момент. Ты уверен, что не хочешь отложить?

– Нет, – разозлился он. – Не хочу ждать. Это личное, а не на камеру. Я… понятия не имею, что тут делаю.

Он открыл крышку и явил ее взору ожерелье с бриллиантом в восемь каратов, которое выбрал у ювелира сегодня. До злосчастного звонка. Хотел отметить восьмую подряд победу «Мустангов». Рекорд для клуба.

– Какого черта, Логан? – возмутилась Тринити, не оправдав его ожиданий. – Ты не можешь делать мне такие подарки. Оно… оно великолепно.

Он рассмеялся:

– Ты забавно выражаешь свой восторг.

Тринити испуганно протянула руку и потрогала ожерелье.

– Розовое. Как цветок, который ты мне подарил.

Логан думал о том, как оно заиграет на ее коже.

– Это значит, что оно тебе нравится?

Она кивнула:

– Невероятно нравится.

– Тогда дай я надену его на тебя.

Слава богу, Тринити перестала спорить, откинула волосы с шеи, и он надел украшение на нее. Поцеловал обнаженную кожу. Она не отстранилась. Он продолжил целовать. Она таяла в его руках, и он повел ее в спальню, путь в которую уже прекрасно знал.

Там Логан раздел ее, достал презервативы из тумбочки у кровати, а затем доставил удовольствие им обоим, исследовав языком все ее эрогенные зоны, пока она не стала достаточно влажной, чтобы принять его.

Розовые бриллианты поблескивали в полумраке. Он никогда прежде не дарил женщинам украшения, и вид ожерелья на обнаженном теле Тринити не только радовал взор, но и возбуждал его. Он погружался в нее снова и снова, разжигая огонь, который горел в них обоих. Ощущение значимости происходящего переполняло его.

Эти отношения все-таки настоящие. И ему это нравится.

Он взял в рот сосок Тринити, прикусил его, стал двигаться быстрее, доводя ее до изнеможения, подводя к пику наслаждения, который должен был совпасть с его оргазмом. Они знали тела друг друга, знали, как доставить удовольствие. Физически они совпадали идеально. Но вот в остальном? Вряд ли. Так почему же он так ею пленен? Они кончили вместе, и ему пришлось прикусить язык, чтобы скрыть захлестнувшие его эмоции.

Чуть погодя Тринити спросила:

– Так почему на самом деле ты пришел сегодня?

– Кэла Джонсона могут дисквалифицировать… Не знаю, что будет с командой без него.

– Вот черт. – Она обняла его покрепче. – Что он натворил?

– Допинг. Запрещенные препараты. Мне придется поехать в Нью-Йорк, чтобы во всем разобраться, – признался он.

Без него и без Джонсона победная серия закончится. Горькая, но неизбежная правда.

– Хочешь, я поеду с тобой? – неожиданно предложила Тринити.

Логан молча поцеловал ее в плечо. Ее предложение тронуло его больше, чем он мог предположить. Еле-еле он выдавил:

– Не надо.

Тринити внимательно посмотрела на него своими огромными увлажнившимися глазами:

– Тебя это всерьез тревожит, да?

Логан помотал головой. Он и сам не знал, почему так упорно отрицает это.

– Не знаю. Может быть.

Допинг, разумеется, имел место всегда. Все знали, кто употребляет, а кто нет. Сам Логан не использовал запрещенные препараты, когда играл. Но он никогда и не был под таким прессингом, как ребята.

Может, Джонсон тоже чувствовал давление из-за вечных проигрышей команды? И он сам был одним из факторов этого давления?

– Это не по твоей вине, милый, – попыталась утешить его Тринити.

– Я босс. Это и мой провал тоже. Мой отец управлял огромной компанией долгие годы, и при нем никогда такого не случалось.

– Ты не отец, Логан. Все изменилось – правила, стратегии. Будь собой. Не надо себя ни с кем сравнивать.

– Не смей утешать меня с помощью логики, – прорычал он.

Но на самом деле ему стало легче, часть груза ушла.

Тринити рассмеялась и поцеловала его.

Логан улетел в Нью-Йорк, и Тринити проводила большую часть времени, притворяясь, что она по нему не скучает.

Победное шествие «Мустангов» закончилось, как и предсказывал Логан. Но следующую игру ребята выиграли, несмотря на то что она на нее не пришла.

Логан иногда писал ей из Нью-Йорка, но ничего особенного. Ничто в его сообщениях не указывало на то, что он скучает по ней. Дни тянулись бесконечно. Так прошла неделя.

Дата обсуждения презентации «Формулы-47» переносилась несколько раз, но наконец Кэсс назначила час икс. В тот день Тринити еле вытащила себя из постели. Она плохо спала, ее мысли нет-нет да возвращались к Логану. Не использовал ли он поездку в Нью-Йорк как возможность порвать отношения? Доход «Файры» вырос, продажи билетов на игры «Мустангов» били рекорды. Причин встречаться и дальше нет. Но ей не хотелось, чтобы все кончилось вот так. Она использовала все способы, чтобы быть с ним, и отношения понравились ей гораздо больше, чем она ожидала.

Надевая зеленый костюм и нанося макияж, Тринити подумывала, как бы сказать Логану, что, может, они могли бы видеться время от времени, если позволят их расписания. Звучало, конечно, ужасно. Тем более что ей хотелось сказать ему, что она хочет больше, хочет что-то настоящее…