— Так что там происходит? — напомнила Томка.

— Там злобные твари, вылезшие из могил, пожирают маленьких девочек, которые пристают к взрослым с глупыми вопросами.

— Ой, да ладно!

— Я согласен, — рассудительно откликнулся Ваня. Он, как истинный джентльмен, сидел за столом молча, сложив ручки подобно первоклашке на ответственном уроке. — Я вот не смотрю такую гадость.

— А что ты смотришь? — поинтересовался я.

Ваня обвел взглядом потолок.

— Ну, там, «Трансформеры», «Перси Джексон» еще… много разного.

— Неплохо.

Детям принесли в графине апельсиновый сок, также разлили по бокалам, и на некоторое время мы с Олесей могли не беспокоиться, что нас отвлекут.

Она подняла свой бокал и уставилась на меня. Мне нравился ее взгляд. Она не навязывалась, не требовала хвалебных тостов. Она со спокойным интересом ждала что я скажу.

— В общем, за хороший вечер, за встречу и за приятную компанию.

Олеся кивнула. Мы чокнулись. Я сначала лишь пригубил, но сразу же сделал пару больших глотков. Мальчишка, ни дать, ни взять! Почувствовав, что внутри слегка потеплело, я добавил еще один глоток.

— Спасибо, Антон, — сказала Олеся.

— За что?

— Я сто лет не была в ресторане. Сам понимаешь, при таком ритме жизни хватает только на домашние ужины и редкие выходы в свет по выходным.

— Понимаю. Да и я, честно сказать, выбрался впервые за несколько лет.

— Неужели? Мне казалось, что при твоем роде деятельности возможности обедать и ужинать в хороших заведениях не так редки.

— Ну, обедать приходится часто, но в большинстве своем это деловые встречи и посиделки с друзьями. Сегодняшний вечер…

Я запнулся. Она склонила голову в ожидании продолжения фразы. Глаза смотрели внимательно и… пожалуй, с какой-то надеждой.

— Сегодняшний вечер — особый, — закончил я вполголоса, чтобы не привлекать внимания детей. Маневр не удался: Ваня, присосавшийся к стакану с соком, навострил уши.

«Черт, — подумал я, — вот ведь идиот! После такой фразы ты должен будешь вынуть из кармана кольцо и припасть на одно колено!».

— Олесь, я хотел сказать, что… в общем, мне есть о чем поговорить с тобой. Чуть позже.

Она ответила кивком и хитрой улыбкой.

«Когда же принесут еду?!».

Следующие полчаса ушли исключительно на поглощение холодных закусок и неспешные разговоры. Олеся рассказывала о своих делах в детском саду, привела несколько веселых историй, в которых фигурировала моя дочь. Томка при этом, смущенно почесывая нос, опускала глаза в тарелку и с удвоенной силой принималась поедать картошку фри. Мы успели пропустить еще пару бокалов, и я постепенно расслаблялся.

В какой-то момент Олеся, бросив короткий, но очень многозначительный взгляд на меня, предложила ребятишкам пойти в детскую комнату.

— Я еще не доела! — возмутилась Томка.

— Оставишь напоследок, — сказала Олеся. — Скоро принесут пирожное, вот и закусишь сразу. Ты же вечно голодная. Вань, составь Тамаре компанию. Там в комнате показывают мультики, я видела.

Иван лишь кивнул, допил свой сок и поднялся из-за стола. Томка нехотя потянулась следом. Я провожал их затравленным взглядом.

Мы остались одни. Олеся приподняла свой бокал, в котором оставалось вина чуть меньше половины.

— Антон, я хочу выпить за тебя.

Это был неожиданный поворот.

— Я давно хотела тебе сказать, что ты замечательный отец. Знаешь, я давно работаю в детском саду и вижу самых разных родителей. Я ведь выпустила две группы, Томкина уже третья по счету. Таких отцов я почти не встречала. Ты молодец.

Я не знал, что сказать. Просто поднял свой бокал и допил остатки вина.

Что ж, замечательный ход. Олеся сама взяла нужную ноту, понимая, что я все никак не могу собраться. И она значительно облегчила мне задачу.

— Спасибо на добром слове, — начал я, потирая край бокала. — Но сегодня со мной кое-что произошло. Это подтолкнуло меня к тому, чтобы…

Махнув рукой, я рассказал ей все от начала и до конца. Не стал вдаваться в детали расследования, сказал лишь, что отправился за город по делам. Олеся слушала очень внимательно. Я чувствовал, что ей это интересно и важно. Давно я не встречал такого благодарного слушателя.

Закончив рассказ о своем дорожном приключении, я сказал:

— Сегодня я, пожалуй, очень сильно испугался за Томку.

— Только сегодня? Не так давно на вас нападали.

— Да, это были сильные впечатления, но здесь другое. Не знаю, как объяснить. Я подумал, что могу однажды не вернуться домой, а она будет сидеть и ждать. И никто не рискнет ей сказать, что папа уже никогда не придет. От этих мыслей меня… мне совсем худо.

Я умолк. Что-то стало сдавливать мое горло.

Олеся нагнулась ближе и положила свои ладони поверх моих.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать.

— Правда?

— Да. Я ведь у Ваньки тоже одна. На папу надежд мало.

Повисла пауза, в течение которой, клянусь, я успел перебрать все возможные варианты развития событий. Сколько веревочке ни виться, вариант у нас только один. Но я почему-то страшно тормозил.

Олеся меня опередила. Она подалась совсем чуть-чуть вперед и поцеловала в губы. Робко, трогательно и очень нежно. Это продолжалось всего секунду…

… но это было волшебно.

Мы не отпрянули друг от друга, как в прошлый раз в доме Олеси при нашествии детей. Нам здесь, в полутемном углу ресторана, никто не мешал. Мы задержались на несколько мгновений, затем медленно вернулись на свои места. Руки, впрочем, Олеся не убрала.

Слова любви готовы были сорваться с моих губ, но я вымолвил лишь это:

— Не оставляй нас.

Домой мы отправились на такси (машину я после вина, разумеется, оставил на ресторанной парковке). На город опускались сумерки. Дети сидели сзади вместе с Олесей и страстно шушукались. Я не мог с переднего сиденья определить тему разговора, но затылком чувствовал напряжение Олеси. Если ребятишки засекли поцелуй, то нас ожидали допросы. Меня-то уж точно, стоит только добраться до дома и остаться с дочкой наедине.

Я вздохнул. Олеся, сидевшая за моей спиной, очевидно, услышала вздох. Мгновение спустя она легонько коснулась моего бедра. Я опустил взгляд. Олеся протянула свою ладошку сбоку от сиденья. Я коснулся ее пальцев.

— Все хорошо? — шепнула она, придвинувшись ближе к спинке моего кресла.

— Да, конечно.

— Вот и хорошо.

Она крепко сжала мою клешню.

— Оля-ля, — игриво протянула Томка, — приехали!