— Чего молчишь? — наконец-то я нашла в себе силы ответить, когда встала на последнем лестничном пролёте, оперевшись на колени. Кружилось всё настолько сильно, что я уже не понимала, куда делать шаг. Живот сильно стягивало в узел.

— Кира, — мужчина нехотя смягчился. Слишком она изумительна для того, чтобы играть. Слишком нежная и наивная, чтобы играть ТАК. С каждой секундой его сердце в её присутствии плавилось как кубик льда под весенним солнцем, — Пошли в машину. И давай серьёзно поговорим.

— Я не дойду, — тихо сказала я с зажмуренными глазами, признавая, что сил нет. Мутило страшно.

Электрический разряд прошёлся по телу Игната от этого нежного, сдающегося на волю судьбы, его волю, голоса.

Игнат с лёгкостью подхватил её на руки.

— Пойдём ставить капельницу к Светлане Анатольевне? — тихо спросил зверь невольно вдохнув запах её волос.

— Нет, вон из больницы! — я хило ответила, — Нет ей доверия…

Мы вышли на улицу. Дверь захлопнулась. Я, наконец-то сообразив, спросила:

— Ты ведь знал про ЭКО, да!? — сердце забилось чаще.

— Знал, — уверенно ответил мужчина. И ему стало ещё хуже. Вероятность того, что отец именно он стремительно росла вверх. Вероятность того, что ребёнок останется — падала.

***

Пока меня несли — мой мозг экстренно набрасывал возможный план развития события. Если он какой-то там крутой ФСБшник, и не дай Бог я с ним переспала, в чём я не уверена, и это действительно его ребёнок, то учитывая уровень риска с которым обычно связана такая профессия — иметь ребёнка от него действительно опасно. Точнее так. Я фактически кожей чувствовала решение, которое принял этот мужчина. Ему даже не надо заставлять меня идти на аборт — он может подложить таблетку в еду или напиток. Нет, так не пойдёт. Я приоткрыла глаза.

Игнат достал ключи — машина послушно открылась. В голове созрел план.

Мы наклонились. Игнат открыл пассажирскую дверь и, не спеша, держа меня на весу, переложил моё бренное тело на пассажирское кресло. Как только моя дверь захлопнулась, а Игнат начал обходить машину — я широко раскрыла глаза, вдохнула и, не выдыхая, как заяц, перепрыгнула на водительское кресло. Я знаю-знаю, что в машине с таким кнопочным зажиганием, как у него, я могу завести тачку и дать по газам! Нажала на кнопку. Машина взревела. Победа!!! Не заглушив тачку, я смогу, наверное, даже доехать до остановки! Брошу машину там и… Я с силой выжала тапку газа. Ветерок подул мне в лицо секунду-вторую-третью, на четвёртую система отключилась. Машина просто умерла.

— Чёрт! — я ударила по рулю машину, что медленно, словно дед-колясочник, гонимый одним горохом, продолжала свой ход, стремившийся к нулевому. Я отъехала метров на 30 на пустынной парковке больницы. Посмотрела в зеркало заднего вида. Игнат, который 30 метров назад уже подошёл к водительской двери, не успев взяться за ручку, всё также стоял с протянутой рукой. Он знал, что я смотрю на него в зеркало заднего вида, поэтому он нагнул голову, подняв брови вверх. На лице чуть ли не голливудская улыбка. Выражение его фейса-об-тейбл буквально кричит: “Серьёзно?” Фак! Я положила голову, что стала кружиться ещё сильнее, на руль.

Через пару секунд обладатель душно-вонючего аромата склонился надо мной. И, смакуя, на ушко мне прошептал:

— Более… — Игнат, максимально сдерживая хохот, подбирал слова, — Тупого плана побега я ещё не видел, — даже с закрытыми глазами я чувствовала, как внутри своей чёрной душонки он ржал, словно беззубый краденый цыганский конь, вырвавшийся на поле с коровьими минами, — Но просто для справки: в машине действительно есть ключ, для автозапуска. Но при отсутствии второго ключа-чипа, что у меня в руке, — он опустил свою руку ко мне между ног и сбросил свои ключи, — А теперь у тебя между ног, — продолжил он слишком близко к моей шее, — В контуре машины… Движение останавливается.

Я сглотнула.

— А теперь либо я сажусь за руль… — но он не успел договорить, я, собрав всю концентрацию, все силы в кулак, перепрыгнула на своё место, — То-то же… — сказал он, сев на своё место и мягко хлопнув дверью, — И ключи, пожалуйста, — приказным тоном сказал Игнат, когда я скрестила руки на груди и отвернулась. Пауза, — Ну тогда я сам, — и рука Игната потянулась к моему причинному месту, на которое съехали по шёлковой ткани ключи, когда я перескакивала. Я, засуетившись, взяла ключи и быстро швырнула в него. Руки вернулись обратно к скрещенному положению.

— За что же ты мне такая досталась, — сказал, улыбаясь Игнат. Ставки повышались. Вероятность того, что она не играет, растёт. Ровно как и вероятность того, что если всё же играет, то делает это воздушно, филигранно, на кончиках пальцах.

Послышалось какое-то шуршание слева. Я повернула голову. Картинка то скакала, то плыла. Игнат снял с себя куртку. И его злобные ручки потянулись ко мне.

— Фу, — я отшатнулась, когда вонючая, в бывшем какая-то филейная часть коровы, коснулась моих плеч.

— Накинула на себя! — приказал хрен-знает-какой-ФСБшник, назвавший меня террористом, — Сейчас прохладно, — на последнем слове табун мурашек пробежался по моей спине.

— И? Ты ж меня в тюрягу засадить хотел! Так что убери, фраерок, свою вонючую фуфаечку от меня! — Игнат улыбнулся. Дерзкая. Заводит.

Одним резким движением он укутал меня в свою куртку. А дальше дал по газам. И когда я пыталась снять вонючую сбрую, то Игнат с каждой моей попыткой либо сильнее вжимал тапку газа, либо начинал дрифтить. Сволота! Я убрала руки от куртки. И краем глаза увидела, как Игнат улыбнулся. Вот нахальный ублюдок!

— Руки в рукава засунула и застегнулась, — с улыбкой, смотря перед собой, уверенно держа руль одной рукой, сказал этот козёл, — Считаю до трёх, — мы выехали на трассу, — Три, — спидометр показывает 160, — Два… — стрелка на спидометре начала стремительно расти!

— Ладно-ладно-ладно! — закричала я, быстрее просовывая руки в пахучую, но, к слову, мягкую, кожу.

Москва. Розовый закат. Свежий ветер в лицо. И, как ни странно, не такой уж и душный аромат вполне дорогого парфюма. Меня отпустило. Я медленно выдохнула. Игнат повернулся ко мне.

— Замёрзла?

— Нет, — я посильнее зарылась в куртку. Что-то я так перенервничала, что хотелось уже забить на всё и просто уснуть. Сил не было.

Игнат включил обогрев сиденья. Ладно, стало действительно лучше.

— Куда мы едем? — кожа подо мной начала приятно нагреваться и мне стало слишком уютно. Але! Инстинкты самосохранения! Ахтунг! Подъём!

— Раз ты успокоилась, то теперь можно и к Крис, — я закрыла глаза. Ощущения, словно ты тонешь в тёплом молоке… стало тепло, мягко, и вместе с этим, будучи в движении по безумно красивой вечерней Москве, воздух приятно целует щёки. Может так действует то, что вколола мне Светлана Анатольевна? А ладно, индифферентно... Полежу чуть…

— Приехали, — не сразу сказал Игнат, когда кабриолет остановился рядом с другими люксовыми машинами перед стеклянным бизнес-центром. Он смотрел на куколку рядом, что спала на его плече: её голова медленно, но верно сползала во время поездки и в конце концов приземлилась на его руку, которую она приобняла как подушку. Пришлось аккуратно ехать, не совершая резких движений. Он бы мог переложить её, или даже разложить кресло, но он не хотел. Она была ему ему приятна. И она единственная женщина на земле, которая знала часть его секрета.