Ребёнок скрылся с наших глаз за секунду.

— Напомни мне ему дома жопу напороть, — в шутку сказала я, когда Адам снова наклонился и крепче сжал мою талию. Сзади меня засмеялись.

— Как прикажешь, Моя Госпожа, а теперь, прошу всё внимание на лёд…

Битый час Адам натаскивал меня простому коньковому ходу, не выпуская из рук. Люди вокруг, кстати, очень даже спокойно относились к тому, что такая, казалось бы взрослая тётя, чуть ли не в бронежилете учится кататься.

— Ну Адам, — я состроила кукольные глазки, — Ну дай, пожалуйста, мне одной попробовать. Я же в защите!

Вампир тяжко выдохнул. Нехорошее у него предчувствие. Не хочет он.

— Я прокачусь сама один кружочек, и честно-пречестно сяду на скамеечку. А ты хотя бы с сыном поиграешь в настоящий хоккей, покажешь ему мастер-класс! — спекуляция с отцовством всегда действовала безоговорочно.

— Говоришь, что после круга сядешь? — сощурил он глаза.

— Честное пионерское! — я поднесла руку к голове, — И пойду в машину за вкусняшками всем нам!

— Ладно.

— Только прям сама-сама круг! — мои глаза стали размером с озёра.

В ответ мне зарычали.

— Я буду неподалёку.

— Нет. Ты постоишь здесь.

— Один круг, — сказал мой недовольный сопроводитель.

— Один, — просияла я.

И он медленно отпустил от меня руки. Я слегка стабилизировалась, и улыбнувшись ему в полоборота, поехала… САМА!

— А-а-а!!! — я хлопнула в ладоши. Это ощущение скольжения, прохлады ото льда просто волшебно!

Шаг-шаг-шаг — я набираю скорость. Хочется ещё быстрее! Ещё!

— Ма-а-а-ма-а-а!!! — пронзительно закричал мой ребёнок, когда я проехала его импровизированную хоккейную площадку с другими детьми.

Я резко постаралась обернуться, конёк задел второй, и я, как фигуристка в тулупе, полетела вниз. Упала об лёд всем телом и согнулась пополам. Что-то с силой влетело мне в ногу. Прям как торпеда. Я молча посмотрела на лёд. Шайба.

Дрожа от боли, но всё также молча, чтобы только Адам не услышал, я постаралась встать на четвереньки.

Мой ребёнок в сию секунду оказался рядом со мной. Он сел на колени.

— Мамочка… — его голос трясся, — Мамочка, прости, пожалуйста, — мне было плохо не от физической боли, а от его, полного страха, голоса, — Я неправильно подал шайбу… — он приложил руку к моей спине.

Я посмотрела на сына и улыбнулась. Во рту образовалось неприятное солёное чувство.

— Что здесь такое? — прогремел сзади нас с сыном голос, которого мы вдвоём с ним сейчас боялись больше, чем что-либо другое.

— Я… — начал Ричард, посмотрев на отца, — Я нечаянно.

— Всё хорошо, — села на попу я, когда боль чуть стихла. И взглянула на своих мужчин.

Ричард и Адам в шоке посмотрели на меня.

— Мама, — Ричард взял моё лицо в свои руки и закрыл глаза, — Сейчас-сейчас…

Я провела языком по своим зубам — у меня выпал зуб! Я представила себя такой красивой на свадьбе и засмеялась в голос.

Адам в шоке посмотрел на Ричарда.

Тот тоже начал смеяться.

— Что такое? Что здесь смешного?! — глаза моего мужчина стали чёрными от ярости.

— Ха-ха! — Ричард посмотрел в мои весёлые глаза, — Сама скажешь или я?

— Адам, — я начала ржать, как лошадь, проезжающие люди стали цепляться взглядами за нашу семейку, — У меня выпал зуб, — почему так смешно?! — Я теперь беззубый урод… На свадьбе все будут с клыками… А я свистеть… — я согнулась пополам от смеха.

Ричард непонимающе посмотрел на меня.

— Мам, не то! — сказал он серьёзно, когда кровь во рту остановилась. Я вытерла слёзы из глаз.

— А что? — Адам резко подъехал сзади меня и начал поднимать за талию.

Ричард хитро посмотрел на нас обоих и сказал:

— У меня будет сестрёнка! — он захлопал в ладоши.

Мои глаза стали круглыми. Адам сзади замер.

— А зуб, — продолжил Ричард, приложив с закрытыми глазами свои руки на мой живот, — Анабель меняет мамину кровь так… — он зажмурился, — Что делает из неё чистокровную. Это был клык.

Адам опустился на колени, резко развернул меня к себе, и положил свои руки ко мне на живот.

— Но как? — он непонимающе посмотрел на мой живот, — Как я не понял?

— Пап, — Ричард поднялся на ноги, — Она же моя сестра. Мама упала — Анабель резко начала расти. И зуб — это только начало.

— Анабель? — я положила руку на руку Адама и улыбнулась Ричарду.

— Да, она назвала себя так, — я посмотрела на Адама. Тот сиял ярче солнца.

Он резко поднял меня и с силой сжал в своих объятиях:

— Я тебя люблю! — он начал яростно целовать мои щёки. Ричард сзади засмеялся, — Люблю-люблю-люблю! — он целовал и целовал моё лицо, не оставляя и миллиметра свободного места.

— Я тоже… — тихо сказала я. Адам замер. Ричард перестал хихикать, — Я тоже люблю тебя, — я подняла глаза и сказала этому самому достойному из всех достойных мужчин впервые в жизни слова, которые он так долго и искренне ждал...

— Моя Госпожа…

— Мама…

Глаза моих мужчин стали влажными. Ричард с силой обнял нас. Адам впился в мои губы. Анабель внутри слегка шевельнулась.

Семья. Моя любимая семья.