Эта миниатюра, изображающая убийство Томаса Беккета, из «Латинского Псалтыря», конец XII – начало XIII в., может служить наглядным примером того, как выглядели тяжеловооруженные западноевропейские воины того времени. Облачены в кольчужные хауберты (у одного имеется кольчужная защита ног), у каждого традиционный норманнский миндалевидный щит (медведь на щите указывает на одного из убийц, Реджинальда Фиц-Урса). На головах стальные шлемы

В целом битва при Леньяно 1176 года показала, что для ведения полноценных боевых действий в Средние века необходимо было наличие трех составляющих: разведки, конницы и пехоты. У императора Фридриха Барбароссы была только конница, а вот у его противника все три составляющие. Так, итальянские разведчики узнали численность и точное местоположение вражеского войска, благодаря чему удалось неожиданно напасть на врага, застав его врасплох. Имевшаяся в наличии конница смогла успешно атаковать врага (правда, только в начале боя и в конце). А наличие пехоты, не дрогнувшей перед атакой тяжеловооруженных конных рыцарей противника, помогло избежать окончательного поражения, дав возможность своей коннице перегруппироваться и снова вступить в бой.

Примерно с середины XII века практически во всех армиях европейских государств конный рыцарь, вооруженный копьем, становится главной атакующей силой. Техника рыцарского боя, основанная на таранном ударе копья, оказалась очень эффективной. Выглядело это так: рыцарь, сидя на коне, упирался прямыми ногами в стремена, спиной прижимаясь к высокой луке седла; основное свое оружие, копье, он неподвижно зажимал под мышкой (иногда, если позволяла конструкция щита, копье укладывали на его край). Именно такое жестко зафиксированное положение рыцаря в седле, представляющего собой единое целое со своим конем, и давало возможность передать копью всю поступательную энергию движения животного. Удар копья, зажатого под мышкой, был во много раз мощнее, чем удар, нанесенный простым выбросом руки (как это делали во времена Вильгельма Завоевателя). Дело в том, что, когда копье было зажато под мышкой, ему передавалась скорость галопирующего коня, умноженная на общую массу самого коня и тяжеловооруженного всадника. Все это и превращало таранный удар копьем, зажатым под мышкой, во всесокрушающий, чудовищный по своей силе удар. В то время от рыцаря требовалось крепко сидеть в седле, полностью контролировать движения своего коня, точно направлять копье, зажатое под мышкой, в цель, при этом прикрываться щитом от возможных ударов противника.

В XII веке наряду с ранее используемой свободной рубахой появились и прижились более длинные и прилегающие камизы с прорезью впереди, порой перетянутые кушаком или поясом, с подвешенным к нему мечом. Рукава таких одеяний по форме имели сходство с колоколом и были свободными, тогда как перед сражением их закатывали (мода 30–70-х гг. XII в.). Другие камизы отличались подворачивающимися и украшенными орнаментом обшлагами. В конце века распространение получила мадьярская мода с характерной широкой рукавной проймой, оказавшая влияние на камизу следующего века. К середине века брэ укоротились и стали доходить только до колена, превращаясь в некое подобие подштанников. Длинные чулки сделались общепринятыми, они натягивались поверх брэ и крепились к открытым участкам их пояса. Волосы отпускались и разделялись пробором, бороды и усы также были приняты. Молодые люди, однако, брили лица и голову, оставляя шапку волос только на затылке. Если верить Ордерику Виталису, одним из признаков, по которому можно было отличить рыцаря от оруженосца во времена Генриха I, служила укороченная прическа молодых, которым не разрешалось отпускать волосы. После битвы при Буртерульде Гильом Ловель, обрезав волосы, сумел остаться неузнанным и был отпущен на свободу.

На протяжении XII и даже XIII века кольчуга не претерпела серьезных изменений. Однако некоторые особенности все же имели место. Длина кольчуги оставалась где-то в районе колена – чуть выше, чуть ниже, – хотя более длиннополые кольчуги тоже оставались в употреблении. Кольчужные рукава обычно покрывали предплечье до запястья, а к концу XIII века удлинились еще больше и превратились в подобие латных рукавиц. Промежуточный вариант зафиксирован в Винчестерской Библии (1160–1170), где у нескольких персонажей кисти рук покрыты кольчужным плетением, тогда как сами пальцы остаются голыми. Коль скоро вся рука скрывалась под железом, защищенная целиковой кольчужной вязью, приходилось обеспечивать ладони кожаный или холщовый захват, чтобы не выскальзывала рукоять меча или иного оружия, кроме того, оружейники стали делать специальный шлиц в области ладони, чтобы воин мог в случае надобности высвободить руку. Часто шнурки продевались через кольца в области запястья, чтобы стягивать рукава и не допускать их сползания внизу на кисть.

Ближе к концу XII века стеганая шапочка, напоминающая формой чепец гражданских лиц, стала надеваться под кольчужный капюшон. Иногда встречаются по-прежнему отдельные капюшоны, но, в общем и целом, они плелись как неотъемлемая часть кольчуги. Кстати, забрало в виде клапана на груди стало встречаться чаще. Четырехугольный вариант уже упоминался в связи с капителью Клермон-Феррана, где одна из подобных защит закрывает лицо воина до глаз. Другие забрала подвесной конструкции прикрывали в случае надобности горло и подбородок и прикреплялись к кольчужному капюшону шнурками в области виска. Иногда использовались просто завязки, затягивавшие вертикальный шлиц участка кольчужного плетения, защищавшего горло. Кольчужные чулки приобретали все более широкую популярность, хотя их, по всей видимости, продолжали еще носить с кожаной обувью. У некоторых таких чулок имелись шнурки под коленом, чтобы предотвратить их сползание.

На иллюстрациях XII века многие рыцари изображены в длинных, свободных одеждах, выглядывающих из-под кольчужных рубах. Некоторые предполагают, что это – стеганые гамбезоны, однако последние обычно довольно плотные. Более того, несмотря на то что в Средние века Уэйс (англо-норманнский придворный поэт) упоминает о гамбезонах как об альтернативе кольчуги и в то время как в 1181 году в Ассизе об оружии о стеганых рубахах говорится в связи с кольчугами, когда речь идет о 3-м Крестовом походе, гамбезоны называются пехотным снаряжением. Первое описание стеганок, носимых под доспехами, относится к началу XIII века. Таким образом, имеющиеся в нашем распоряжении источники не подтверждают, но и прямо не опровергают возможность того, что гамбезон носили под кольчугой уже в XII веке. Возможно, что на рисунке из-под кольчуги виден не гамбезон, а обычная длинная рубаха.

В середине XII века появился новый элемент военного снаряжения – сюрко, носившиеся поверх кольчуг. На некоторых иллюстрациях можно заметить длинные рукава со свободными подворачивающимися манжетами (напоминающие гражданскую одежду), однако в большинстве своем сюрко были безрукавными и имели высокий разрез спереди и сзади. Посему весьма мало верится в гипотезу, высказываемую в одной летописи XIV века, согласно которой задача сюрко состояла в том, чтобы поддерживать доспехи в сухости и чистоте. Но вот что вполне похоже на правду, это то, что данная деталь облачения воина помогала в Крестовых походах, смягчала воздействие солнца на металл кольчуг. В основном сюрко перетягивались в области талии кушаком или поясом, однако отдельным от того, на который вешали меч. Первые сюрко бывали обычно белыми или просто небелеными. Вскоре они стали полем для художественного творчества, однако пока еще не с целью помещения геральдических символов. Геральдика уже развивалась, причем развивалась быстро и действовала в соответствии с довольно определенными законами. Дворянин имел право только на один герб, который после смерти родителя наследовал старший сын. Правила также четко регламентировали сочетания цветов – то, какой цвет мог наноситься на какой. Вместе с тем до XIV века сюрко не слишком широко использовались для размещения геральдики.