никуда не уйду, ― говорю я охрипшим голосом. Нет смысла снова бежать. Я не собираюсь становиться причиной смерти еще одного животного, как это произошло с дикой кошкой.

Он уходит, оставляя меня у ручья. Мокрая трава скользит под моими ногами. Из меня вырывается безрадостный смех, переходящий в рыдания. Вытирая лицо, я лезу в воду. Она холодная, но мое тело уже и так онемело, и мне приятно смыть грязь и навоз с кожи. Я встряхиваю рубашку Вульфа и вешаю ее на ветку, не желая стирать ее и проводить остаток утра голой, пока она высохнет.

Через несколько минут я слышу, как Вульф возвращается с Мист.

― Сабина? ― зовет он издалека, уважая мое личное пространство.

― Отпусти Мист. Она не убежит.

Он сомневается, но делает, как я прошу. Мист приближается к краю ручья и смотрит на меня.

Заходи, ― говорю я. ― Ты еще грязнее, чем я.

Пока она плещется в воде, я набираю воду в ладони, чтобы облить ее спину. Используя пальцы как щетку, я смываю грязь, которой натерла ей бока, чтобы замаскировать ее. Я чувствую себя так глупо, что надеялась перехитрить охотника с навыками Вульфа. Его дар ― один из самых сильных, которые я видела. Я удивляюсь, почему из всех боги выбрали именно его.

Он может позаботиться о тебе, ― говорит Мист, как будто знает, о ком я думаю.

Мои брови поднимаются, когда я зачерпываю еще воды.

И что, ты вдруг стала благоволить к человеку, который только что охотился на нас, как на зверей?

Нет. Но он сильный. Он верный. Он будет верен тебе, если ты его заставишь.

Вода стекает с моих ладоней, пока я обдумываю ее заявление. Это так похоже на лошадь ― думать о безопасности и ни о чем другом. Да, Вульф физически способен быть нашим защитником, но он ― дикарь. Он последний, кому я доверю свою судьбу.

Что может знать лошадь? ― Восклицаю я, вылезая из ручья. ― Можешь сама закончить мыться.

Мист скачет по мелководью, пока я натягиваю обратно сухую рубашку Вульфа, а затем проделываю дюжину шагов к месту, где он развел костер. Тепло пламени возвращает мне жизнь. Он молча бросает мне полбуханки хлеба и немного сыра. Я с жадностью набрасываюсь на еду.

Он неотрывно наблюдает за мной. Над головой встает солнце. Он откусывает от своего хлеба.

― Мы проведем день здесь, чтобы ты и Мист выспались, а завтра вернемся на лесную дорогу.

― Как заботливо, ― бормочу я с набитым ртом. ― Удивительно, что ты не рвешься скорее вернуться к своему драгоценному хозяину.

Он не реагирует. А мне бы хотелось, чтобы он это сделал ― я бы предпочла его насмешки, а не жалость.

Тишина тягостна, а еда оседает в моем желудке тяжелым грузом и вызывает спазмы на протяжении всего утра. Вульф занят тем, что точит ножи, а я размышляю о своих чувствах, пока, наконец, не зеваю в ладонь. Усталость способна притупить гнев.

Вульф замечает мой зевок, затем прочищает горло.

― Я был терпелив, Сабина, но время для игр прошло. Ты никогда не убежишь ― ты ведь это понимаешь, не так ли? Я всегда найду тебя. Всегда. Так что расскажи мне план своего побега.

В его тоне звучит приказ, которого я не смею ослушаться, после того как увидела, как легко он убил дикую кошку. И все же мне трудно открыть ему свой секрет. Как бы мне хотелось сохранить существование Адана в тайне хотя бы еще один день.

Проглотив сухой кусок хлеба, я думаю, с чего начать.

― Его зовут Адан. Он приехал в монастырь, чтобы кастрировать коз, ― путано объясняю я, чувствуя себя под пристальным взглядом Вульфа незащищенной, как бабочка, распластанная на листе. ― Он был самым красивым мальчиком, которого я когда-либо видела.

Под давлением я рассказываю Вульфу историю о том, как мы с Аданом познакомились. У него не было десятилетий опыта старого мистера Портера, а козлята вызвали такой переполох, что сестра Роза позвала меня, чтобы я использовала свой дар и убедила животных подчиниться ему. Вместе мы с Аданом сделали это с каждым из шестнадцати козлят. Я обнимала их и шептала слова успокоения, пока он нагревал свой нож. К третьему козленку мы уже знали имена друг друга. К шестому ― самые большие страхи друг друга. К шестнадцатому я была готова сбежать с ним.

Адан рассказал мне о своей огромной, хаотичной, но любящей семье. О своем желании изучать целительское искусство. О своей мечте увидеть океан. Он сказал, что есть портовые города, где никому нет дела до того, откуда ты родом и кто ты такой. Его старший брат хорошо зарабатывал в судоходном бизнесе, и Адан пообещал, что мы сможем пожить у него и его жены, пока Адан не найдет работу.

― Через неделю я вернусь за тобой, Сабина, ― сказал он, спрятав нож в высокой траве за сараем, ― под предлогом поиска моего ножа, который я, должно быть, потерял. Будь готова.

В соответствии с его планом мы должны были добраться до портового города Саленса, занять денег у его брата, а затем договориться с третьим лицом о покупке Мист. Но на следующий день пришло письмо от отца, в котором сестрам предписывалось подготовить меня к браку с лордом Райаном.

Перед тем как меня заперли, мне удалось убедить птицу отнести послание Адану. Птица принесла обратно его записку, которую жук протащил в мою комнату через щель. Она гласила: В Миддлфорде сбеги из-под стражи и поезжай на восток. Следуй по указателям к старой мельнице Иннис. Я буду ждать тебя там, любовь моя.

― Туда я и направлялась, ― закончила я тихим голоском. ― К мельнице. Оттуда мы собирались направиться в Саленсу.

Когда я заканчиваю свой рассказ, Вульф выглядит взбешенным. Что ж, неудивительно, что такой человек, как он, не любит любовные истории. Скорее всего, ему нравятся истории о солдатах, гибнущих в кровавых, жутких сражениях.

Мое тело содрогается от усталости, и я