На первый взгляд могло бы показаться, будто это сложное объединение людей, в котором перемешивались собственники разного уровня доходов и разного положения в обществе, не должно было бы отличаться спаянностью, монолитностью, подчиняться законам человеческой и деловой солидарности. Действительно, те, кого можно отнести к крупной буржуазии, большею частью и в лучшем случае приобретавшие дворянство на королевской службе, приобретали заодно и ленные владения разорившихся сеньоров, присоединяя затем к своему родовому имени, слишком уж грубому, разве что для простолюдина подходящему, название только что купленного владения, что позволяло фамилии зазвучать подобно дворянскому титулу. Эти люди, кажется, очень старались, чтобы их перестали соотносить с той средой, из которой вышли, поэтому они резко меняли и манеру поведения, и образ жизни, сближаясь с истинными дворянами и завязывая с ними прочные, долгие связи, что не мешало, впрочем, соперничеству в роскоши. Но прекрасно зная, что такое чисто декоративное дворянство внушает недоверие королю, который и близко не подпускал их ко Двору, они тем не менее и в своей природной среде никаких корней не сохранили, более того, сохранять не хотели. Лучшее тому доказательство – то, с каким рвением они добивались должностей в городских магистратах и с каким упорством стремились сохранить управление Парижем именно за буржуазией.

Впрочем, именно она издавна и занималась этим, держа в своих руках все нити. И в ту эпоху, которую мы рассматриваем, еще царствовала в городе с высот Ратуши, оплота ее могущества, и вносила свой вклад в установление ритма его повседневной жизни, способствуя по мере возможностей наведению порядка и процветанию столицы. Буржуазия превосходно умела организовать эту империю и организовать себя самое, чтобы защитить собственный авторитет, собственные привилегии, собственные интересы от посягательств монархии.

На вершине муниципальной иерархической лестницы находился купеческий старшина (le prevot des marchands). Это всегда был крупный собственник, президент или советник Парламента, государственный советник или гражданский судья (lieutenant civil)[42]. Но кем бы он ни был, отличительные черты оставались одними и теми же: опытный юрист, компетентный эксперт по финансам и торговле, пылкий и словоохотливый оратор, временно оторванный от своего судейского кресла и переодетый в длинную мантию красного атласа со шнурами и золотыми пуговицами, как и положено первому лицу в городе. С одной стороны, никаких четких обязанностей у него не было, но с другой – он ни секунды не чувствовал себя безработным. Во-первых, приходилось командовать целой армией чиновников всякого рода и еще более многочисленными когортами буржуазии, расселенной по разным кварталам. Во-вторых, осуществлять неусыпный контроль за всей общественной деятельностью. Подстраховывали купеческого старшину на всякий случай четыре эшевена, вышедших наполовину из числа судейских, наполовину из торговцев. Крупные собственники, как и их начальник, они руководили административными департаментами города. Дополняли ансамбль городского управления призываемые для обсуждения и принятия каких-то важных решений двадцать четыре городских советника[43], корнями уходивших в ту же почву, что и сам купеческий старшина, и эшевены.

Купеческий старшина и эшевены поднимались до высот своего положения, будучи избранными сроком на два года. Избирательная коллегия (college electoral) собиралась и проводила голосование раз в год – в день Святого Рока – 16 августа[44], – церемония была весьма торжественной и проводилась в полном соответствии с еще средневековыми обычаями. Помимо всех перечисленных выше двадцати девяти выборных должностных лиц, были еще шестнадцать квартиньеров (quartiniers) или квартальных начальников и тридцать два представителя буржуазии, выдвигаемых теми кварталами, где они жили, – нехитрый подсчет позволяет понять, что городом руководили всего семьдесят семь его избранников. И, так сказать, свежеизбранные и прошлогодние победители сразу после объявления итогов голосования направлялись кортежем в Лувр, чтобы там торжественно принести присягу на верность королю. Потом они обосновывались в своих кабинетах, причем к каждому были приставлены три несменяемых помощника: прокурор[45], секретарь суда и сборщик налогов. В функции первого входили ведение дел и поддержка процессов, которые вел город, в судах. Второй регистрировал, копировал или отсылал по назначению решения, приговоры, нотариальные акты и другие документы. Третий руководил финансовой деятельностью. Обосновавшись в своих кабинетах, они могли уже на законных основаниях приступать к осуществлению нелегкой рутинной работы.

Да, действительно, работа была не из легких, потому что многочисленные полномочия каждого были порой весьма нечетко определены. В первую очередь им ставилась задача ежедневно обеспечивать город достаточным количеством всевозможной провизии, равно как и материалами, необходимыми для развития искусств и ремесел, иначе могла бы возникнуть ситуация, при которой оказались бы парализованы и активность населения, и сама его жизнь. Как продукты, так и материалы доставлялись в столицу по преимуществу по воде, поэтому городским властям приходилось осуществлять постоянный контроль за соблюдением порядка и законности на Сене, Марне, Уазе, Йонне, Луаре, их берегах, их портах, набережных, мостах, пристанях, следить за кишащими в гаванях и на открытых пространствах судами, за тем, как порою приходится тянуть эти суда бечевой, а то и волоком, присматриваться к корпоративным объединениям моряков и наблюдать с помощью чиновников классом повыше или классом пониже, распределенных по разным участкам, не только за тем, чтобы навигация на реках развивалась свободно, но и за тем, чтобы даже самая простая лодка могла беспрепятственно пройти от места отплытия до места назначения, затем, чтобы прибывающие товары распределялись по портам равномерно и была обеспечена их доступность покупателям, чтобы поддерживался правильный уровень цен как на саму продукцию, так и на ее доставку.

Тяжкий груз ответственности за всю эту «водную торговлю», который несла на своих плечах городская администрация, дополнялся и другими обязанностями, ничуть не менее обременительными. Так, эти господа, ведающие всеми делами города, вынуждены были постоянно заботиться о благоустройстве и украшении Парижа, руководить сносом обветшавших и непригодных для жизни с точки зрения гигиены зданий, прокладывать, по возможности, новые улицы, обустраивать площади и места для прогулок, строить набережные и мосты, разыскивать источники, богатые питьевой водой, направлять оттуда воду посредством акведуков и системы канализации к оборудованным в каждом квартале фонтанам, постоянно умножать количество таких фонтанов, поддерживать в нормальном состоянии всю систему водоснабжения города, наконец, реставрировать непрерывно разваливающиеся и превращающиеся чуть ли не в руины крепостные укрепления. И все эти работы оплачивались из скудного бюджета, подпитываемого только за счет явно недостаточных городских ввозных пошлин и займов, которые с трудом можно было считать постоянным доходом.