взгляд его был задумчив и печален. В одной руке он держал мою трубку, мундштук почти касался губ. Другая была вытянута вперёд, как когда я применяю Тэ-Сю А’ргаэ. Место, где в Гордоне Рое была пробита дыра, приходилось на правую часть живота.

По Гордону Рою ползал огромный паук. На конце его лапок были иглы, и он вонзал их в Гордона Роя. Видя это, я почувствовал острую тоску и печаль. То, что делал этот паук — было ужасно.

Мир вокруг начал темнеть, свет мерк — будто надвигалась буря, будто с немыслимой скоростью наступала ночь. Я ощутил сильнейший страх и закричал.

Страх волнами разливался во мне, я припал к земле, закрыл руками лицо и мог лишь кричать. Я дрожал, кричал и боялся, боялся и кричал.

И тут прозвучал шёпот — где-то близко, где-то над моим ухом. Было произнесено лишь одно слово:

— Dalanadriel'…

И кошмарный сон оставил меня. Я проснулся, встал с кровати, выпил воды, зажёг трубку и некоторое время простоял у окна, курил и глядел на Серую Башню. Всё ещё стояла ночь, было темно, огни в окнах и на ветвях Башни продолжали светиться.

Я вернулся в постель и быстро уснул, и проспал остаток ночи совершенно спокойно. Этот шёпот во сне, это слово… — оно всегда успокаивает меня после каждого кошмара. Это слово. Это слово.

Глава 12

Приготовления

Я встал в четвёртом дионе, как и планировал, и принялся собираться. Я всегда встаю во столько, во сколько решил — со мной никогда не бывает такого, чтобы я проспал. Всё благодаря перчаткам.

Я выпил утреннюю порцию отвара, целебный эликсир, принял дозу порошка, позавтракал, выкурил трубку, и начал укладывать вещи в сумки.

Собравшись, я оделся и вышел.

Заперев дом, я двинулся по улицам Аг-Винэоса в сторону Серой Башни.

Снега сегодня не было, день был унылый, серый. Вчерашний снег растаял, а грязь и лужи затвердели, прихваченные морозом. Серые стены домов, серое тяжёлое небо, голые ветви деревьев — всё навевало лишь тоску и уныние. Хиндари.

По пути ко дворцу я заглянул в лавку знакомого аптекаря. Он ещё спал, но я так сильно грохотал кулаком в дверь, что от этого поднялся бы и мёртвый. Он встретил меня с ворчанием и мрачной физиономией, но я тут же отсыпал ему горсточку монет, и аптекарь повеселел. Я заказал ему партию порошка, смеси для отвара, курительной смеси и настоек в пузырьках. Я сказал, что на некоторое время покидаю город — по королевскому поручению (в этот момент во взгляде аптекаря появилось уважение и лёгкий испуг) — и заберу товар по прибытию, а до тех пор пусть он придержит лекарства у себя, а деньги, что я дал — пусть считает задатком. На этом мы распрощались, и я продолжил путь ко дворцу.

Я подошёл к Красным Воротам, сказал стражникам, что я — Гордон Рой, и меня ожидает Адэран Тольскер. Они кивнули и пропустили — видимо, имели распоряжение на мой счёт.

Опять, проходя через ворота, я столкнулся с невидимой стеной из воздуха. Я без особых усилий преодолел её — но в теле сама собой возникла лёгкая тревога, и я ничего не мог с этим поделать.

Передо мной снова раскинулись широкие, необъятные просторы площадей, окаймлённые строениями, садами, дворцами. Я не знал, куда конкретно мне двигаться, и направился прямиком к Башне.

Передо мной возникла стена, отделяющая эту часть дворцового комплекса от главной площади напротив Серой Башни. У прохода стояли стражи. Рядом с ними я заметил подручного Тольскера. Кажется, его зовут Даид. Приятный малый, более располагающий, чем второй — Сэлдэн. Второй кажется бешенным и жестоким. Странно, что Тольскер его терпит.

Даид подошёл ко мне, кивнул и сказал:

— Здравствуйте, мастш Рой. Господэн Тольскер велел вас встретить и сопроводить.

— Хорошо, ведите.

Мы прошли через ворота и двинулись в сторону Серой Башни. В небе, громко каркая, кружило вороньё. Задувал холодный ветер.

— А какой сегодня славный денёк, а! — весело сказал Даид. — Не находите, мастш Рой?

Я пожал плечами.

— Многим не нравится такая погода.

— Да что погода! — отмахнулся он. — Главное — какое у человека состояние внутри, — он похлопал себя по груди.

Я молчал, он продолжил:

— Вот я, к примеру. Хорошо отоспался, славно позавтракал, а недавно сбегал в казарменные парильни и помылся в баньке. Потом опрокинул две кружки холодненького пива, накатил ещё стаканчик хизга — и отправился к воротам, поджидать вас, как господэн Тольскер приказал. Настроение у меня сейчас, скажу как перед ликом Йолша — преотменное, знаете ли! Плясать хочется! Чувствую…

Он сжал кулаки и потряс ими.

— … что горы могу свернуть! О, как!

Похоже, Тольскер специально собирает вокруг себя странных личностей, назначая их помощниками. Что Сэлдэн, что Даид — оба с какой-то придурью. Я сделал вид, что внимательно слушаю парня, а сам закурил и погрузился в собственные думы.

— … Хотя, полагаю, сегодня не стоило мыться. Нужно было до завтра обождать… — болтал стражник.

— Это ещё почему?

— Так сегодня ж — полнолуние. А с завтрашнего дня начинается убыль луны. Вот под убыль-то и нужно — мыться, бриться, стричься, ногти обрезать. Сорняки выпалывать. А вот мой дед покойный говорил, что…

Сегодня, когда снегопада не было, дворцовый комплекс казался ещё более оживлённым, чем вчера. Повсюду сновали люди, придворные в богатых одеждах и с горделивым видом, дворцовые слуги, военные. В павильонах устраивали посиделки и пирушки, трапезничали, а перед казармами выстраивались солдаты для муштры.

От площади перед Серой Башней мы свернули направо. Миновали ворота в стене, прошли через небольшой сад с голыми деревьями, и вышли к трёхэтажному строению аскетичного и строгого вида. Даид спросил стража у входа:

— Драг-мастш уже у себя?

Тот кивнул.

Ничего более