Вылив все до последней капли, юноша набрал березовой коры и сухой травы и сложил небольшой костер. Взял огниво и чиркал кресалом по закаленной стали кремня, пока кора не вспыхнула. Осторожно подул на слабый огонек, чтобы пламя разгорелось.

Не торопясь, Ярослав все подкладывал в костер траву и кору.

И когда огонь окреп, он поднес к пламени копье. Раздался звук, будто кто-то ударил кулаком в мешок с мукой. Ткань вспыхнула.

Лошадка беспокойно фыркнула.

Перехватив древко, юноша запрыгнул в седло. Он отомстит за рыцарей, погибших на холме! Подгоняя лошадь, он направил ее между берез к выезду из леса. За опушкой простирался луг, сухая золотистая трава, достигавшая высоты почти в полшага, колыхалась на ветру. Ярослав опустил копье, и трава сразу вспыхнула.

Низкая лошадь испуганно заржала и поскакала по лугу, спасаясь от огня. Позади взвилась огненная стена. Северный ветер раздувал пламя, и пожар двигался к лагерю Железной орды.

К потрескиванию огня добавились разъяренные крики, раздался конский топот. Оглянувшись через плечо, Ярослав увидел пятерых всадников, скакавших вдоль кромки леса.

Вдавливать пятки в бока лошади было бессмысленно. Рыжая и так мчалась во весь опор, испугавшись огня. Крепко сжимая древко, Ярослав думал о Моне и двух маленьких сыновьях. Ради них он и приехал сюда. Чтобы эти дикари никогда не добрались до его хутора в лесу.

Топот приближался. Ярослав пригнулся, прижался щекой к гриве. Он слышал, как бешено стучит сердце лошадки. С губ животного слетали хлопья пены, глаза широко распахнулись от ужаса.

Правую руку Ярослав отвел назад, и огонь стал жадно пожирать иссохшую траву.

Над левым плечом просвистела стрела – степняк промахнулся всего на пару пядей. Ярослав направил лошадь вправо, в сторону холма, где ярким пламенем полыхали повозки рыцарей.

Следующая стрела глухо ударила ему в спину. Левую руку свело судорогой, он едва удержал поводья. Боль переполняла тело, всадник с трудом вдохнул через рот.

Он еще раз оглянулся. Огненная стена плясала на ветру, пожар двигался на юг. Пятеро дозорных держались к северу от пламени, скакали по выгоревшей траве. Они почти догнали его. И все они целились.

Ярослав дернул рыжую за поводья, уводя в сторону. Он хотел проскакать еще хотя бы сто шагов. Пожар должен разгореться ярче. Должен…

Стрела чиркнула по голове, вырвав клок волос и оставив неглубокую рану. Кровь потекла по лбу, заливая глаза.

Еще одно попадание – на этот раз в шею, прямо под затылком.

И вдруг боль оборвалась.

Юноша попытался увернуться, направить рыжую влево, однако ноги не слушались его. Он больше не чувствовал их, как не чувствовал и рук.

Тело накренилось в седле.

Ярослав в отчаянии попытался выпрямиться.

Тщетно – он упал, но удара о землю не ощутил, только легкую боль в голове. Тело лежало на земле неподвижно. Его взгляд устремился к бездонной сини полуденного неба. Где-то в стороне к небесам взвивались столбы черного дыма.

Он не мог повернуть голову, но краем глаза видел, как огонь подбирается к лагерю песоедов.

«Ваша единственная надежда – северный ветер», – сказал ему на прощание Великий магистр. Так и вышло.

Да, ветер был верным союзником. Союзником, которого нельзя сразить стрелой.

Ярослав улыбнулся. Доскакав до поверженного врага, степняки склонились над ним. Лица у них были плоскими, с крошечными носами и смехотворно маленькими глазами – не глаза, а узкие щелочки. Первый дозорный плюнул ему в лицо. Второй поднял копье. Древко обуглилось, ткань почти истлела.

Стальное острие опустилось ему на грудь, и Ярослав увидел, как наконечник медленно входит в его тело. Но боли не было, только во рту появился металлический привкус.

Мужчина отвел взгляд. Перед смертью он не хотел смотреть на лица врагов, пусть на них и не было выражения триумфа. Он всматривался в безбрежную синеву неба. Такой оттенок небо над Вестермарком приобретало только в самые солнечные летние деньки. Ярослав любовался небесной лазурью.

– Вперед! – громогласно приказал Гамрат фон Хатцфельд, Великий магистр ордена Черного Орла.

Он взмахнул руками, подавая условный сигнал.

Его приказ разнесся над камышами. Хотя рыцарь находился в центре отряда и уже сидел в седле, даже ему отсюда была видна лишь крошечная часть отряда. Высокий камыш скрывал прочные плоты. И дозорные уже сообщили ему, что до берега осталось всего триста шагов!

Солдаты опустили длинные шесты в темные воды Волчьих болот, толкая плоты к надежному берегу.

Боевой конь магистра беспокойно бил копытом.

– Уже скоро… – Гамрат погладил верного скакуна по шее, глядя на горящие повозки на вершине холма у реки.

Отсюда была видна и вторая линия обороны. Там еще шел бой.

Эти рыцари в повозках – парни не промах. Даже видя, что поражение неизбежно, они не сдались. Быть может, ему удастся спасти хоть нескольких из них?

Гамрат посмотрел на клубящийся на севере дым, черными столбами взвившийся к лазурным небесам. Ярослав сумел выполнить задание!

Этого дыма Гамрат и дожидался, приказав своему небольшому войску спрятаться в камышах. Чтобы одолеть песоедов, им нужен был пожар у холма. Пламя в степи уничтожит лагерь врага, посеет хаос и панику в рядах противника. Здравомыслящий военачальник легко бы справился с этой ситуацией. Но в том и состоит подвох в командовании тридцатитысячной армией: каким бы гениальным ни был генерал Сян Юй, он не мог находиться повсюду одновременно. Пожар нарушит задуманный им план битвы. И в этот момент Гамрат пойдет в атаку!

Великий магистр привел на бой всего треть своего войска, небольшую армию, укрывавшуюся сейчас в камышах. Марио Канали до последнего высказывался против «этого безумия», как он выразился.

Операция была рискованной, и Гамрат взял с собой только добровольцев. Он намеренно ничего не сказал Ярославу о своих планах. Их единственной надеждой на успех был шанс застать этих проклятых песоедов врасплох. А вероятность того, что Ярослава и его спутников возьмут в плен и выведают у них все, была слишком велика. Но теперь оказалось, что маленькому отряду действительно удалось поджечь степь и воспользоваться северным ветром – в точности, как Гамрат и рассчитывал.

Он бросил взгляд в сторону людей на своем плоту: пять рыцарей из его гвардии и двенадцать солдат ордена. Большинство добровольцев в его отряде были воинами, которые не принесли присягу ордену и не принадлежали к рыцарскому сословию. Тем не менее они были готовы рискнуть жизнью, отправляясь в отчаянный бой. Это заставило Гамрата задуматься. Настало время для перемен в ордене. При условии, конечно, что сегодня Великий магистр выживет.