Ты доиграешься, возьму тебя здесь прям!

– Уже готов?

Я невольно опустила взгляд на его пах, оценивая эректильную функцию маленького да удаленького героя. Он, как будто заметив мое внимание, дернулся, начиная увеличиваться.

– Красивое зрелище, Расул. С хилого сморщенного старичка оборачивается в доброго молодца!

Удивлению моему не было предела. И страна Эрос только приоткрыла занавес.

– Аглая! – он ущипнул меня за попу. – От твоих слов он сейчас упадет. Сказочница ты. А я не удержалась и протянула ладонь, взяв пробуждающийся орган в руку, начала ласкать. Мне хотелось наверстать упущенное удовольствие, раскрыть наконец в себе чувственность и подарить своему горцу не меньшее блаженство. Трогать его всё тело, налитые мышцы, касаться мелких шрамов. Расул, не в силах сопротивляться, оперся одной рукой о кафельную стену, позволял поднимать его орган.

– Какая же ты любопытная.

– Ага, закрепляю урок анатомии по урологии. Или мне другой поискать экспонат? – сказала и посмотрела в его глаза.

– Только попробуй. И думать забудь о других мужчинах.

И, отбросив мою ладонь, схватил за бедро, приподнимая его.

– Поставь ногу на край ванны. Да, вот так, шире раздвинь ножки, не бойся, я страхую.

Я кайфовала от его приказов и ревности, согласная на любое подчинение в угоду сладких ощущений. Расул, подсадив меня на бедро, подвел головку пениса к раскрытым набухшим лепесткам и одним рывком опустил до упора.

– Ох, – резкая боль сменилась наполненностью.

– Прости, сейчас пройдет, – прошептал в ухо мой любовник.

И медленно задвигался, наращивая темп, прижимая ближе к себе за ягодицы, лизал мои соски, влагу с кожи. Дыхание сбивалось, сердца колотились, отдаваясь стуком в ушах, наращивая удовольствие. Я ощутила, как его палец дотронулся сзади, до еще более интимного места. Смесь смущения и остроты сдетонировали мой оргазм и я закричала.

– Да, Расул, да, еще, еще, глубже… – вознося меня на пик сладкой ваты, накручивая на ее веретено, растворяя в образовавшемся сиропе.

Немного придя в себя, ощутила повторные толчки изнутри, не менее приятные, тонкие и чувственные. Расул приближался к своему финишу. Зарычал, уткнувшись в мое плечо и извергаясь в меня лавой наивысшего человеческого удовольствия. На этот раз я не пропустила его оргазм в себе и ощущая, как теплая сперма течет по бедрам ощущала себя настоящей самкой, женщиной, чей сосуд готов принимать миллионы головастиков, чтобы дать новую жизнь человечеству. Расул как будто прочитал мои мысли.

– Нам надо предохранятся. Не то, что я не хочу детей, хочу, но думаю нам нужно время побыть немного эгоистами.

Схватив меня за щеки, всматривался в мои глаза.

– Ты прав, но мне очень нравится ощущение когда ты во мне от начала и до конца.

– Так, купаемся и выходим на ужин. Иначе наступит истощение.

И, повернув спиной, шлепнул меня по попе. Я невольно взвыла. Не больно, а скорее обидно.

– Расул! Вот ты гад!

– Ещё какой, это тебе ответ за твои девчачьи шалости. Знаешь сколько раз мечтал тебя отшлепать?

Я замахнулась, готовая ударить его по плечу, но юркий каратист увернулся, и, хохоча, выскочил из ванны, оставляя меня наедине с негодованием и горячим душем.

Глава 21. УЮТ ДОМА

Расул.

И подумать не мог, что тихая скромница Аглая окажется такой чувственной, втайне радовался, что она, откинув недоверие и страхи, отдалась пробуждающему цветку страсти.

– Расул, у меня проблема.

Я обернулся на ее голос, стоя на кухне и осматривая свой холодильник в поисках ужина. Аглая, замотанная в полотенце, стояла посреди комнаты в растерянности.

– Что случилось?

– Я не взяла одежду. Только то, в чем приехала. Я же не думала, что в одночасье окажусь у тебя дома.

– Так, вопрос сразу: ты останешься ночевать?

Тут она еще больше растерялась, видимо гадая, что сие событие за собой повлечет или боялась мне навязываться.

– Если ты хочешь, – неуверенно так.

Я приблизился, взяв девушку за плечи.

– Очень хочу. Будь как дома. Сейчас дам свою одежду.

И поспешил к встроенному шкафу. Достав тонкую рубашку с коротким рукавом, накинул на ее маленькие плечи.

– Ой, она мне как платье, до середины бедра.

Моя женщина в моей одежде и в моей квартире. Идеальная картина счастья.

– Маленькая развратница ты. Но сейчас на повестке вечера ужин, – и я погрозил ей пальцем. – Закажем готовое, пойдем в кафе или ужинаем из того, что найдем?

– Не хочу никуда идти. Давай проинспектирую твои запасы, – и ринулась обследовать шкафы и холодильник.

Мои родители, проживая в частном секторе Ставрополя часто снабжали меня домашними продуктами, выращенными самими или купленными у соседних фермеров.

– Расул, скажи свои кулинарные предпочтения?

– Аглая, я всеяден. Только свинину не едим. Но мама иногда соблазняет салом и, в конце концов, отец стал есть тоже. А мы с братом и сестрой втихаря вскармливались в детстве. Отец сначала ругал маму, а потом свыкся.

– Забавная у вас семья.

– Я познакомлю тебя. С сестрой вы одногодки. Думаю, найдете общий язык.

– Не знаю, пока не стоит спешить я думаю, – и сменила тему, – если пожарю оладьи? Нашла кабачок и упаковку кефира.

– Все, что ты сготовишь, то и съем. Заодно проверю твои навыки хозяйки, а то замуж позвал, а вдруг ты меня травить будешь, может поспешил, – и скривился в усмешке.

– Что? Так тебе повариха нужна первым делом?! – насупилась юная хозяйка.

– Еще медсестра и любовница, тоже добавь.

Я провоцировал Аглаю, ну не мог удержаться.

– Расул, ты не жену выбираешь, а универсального робота, – замешивала тесто и парировала мои выпады.

В морозилке нашел пакет домашних пельменей, любовно подброшенных мамой, нарезал лимон с сахаром, сделал чай со льдом, салат из овощей, благо сезон позволял.

В кухне холостяка находилось не так много приборов. Только необходимая бытовая техника. По большей части находясь на тренировках, в разъездах редко готовил что-то сам. Иногда приезжала мама с инспекцией. Убраться и заполнить продуктами шкафы, сетуя на затянувшееся одиночество. Я лишь благодарно целовал дорогую мне женщину, обещая что когда-нибудь этому придет конец. И сейчас не мог оторвать глаз от снующей туда-сюда девушки, так гармонично вписывающейся в моё логово.

– Ммм, а ты вкусно готовишь, – похвалил я повара.

– Помогаю маме с детства, тут нечем упрекнуть, – и показала мне кончик языка.

Вот же зараза мелкая.

– Но пробел в воспитании все же есть, – намекая на очередную выходку.

Картинно вздохнула.

– Да, мама на работе часто пропадала. Это последние пять лет она в санатории работает, а по молодости в стационаре сутками дежурила. Папа зарабатывал немного, строили дом. А я сама по себе росла. Летом у бабушки вообще отрывались. Ой, я забыла позвонить маме, сказать что останусь у тебя!

И выскочила с телефоном