и навис над нами. Высокого роста, крупный с грозным видом, он крал еще больше энергетическое пространство, подавляя. Но во мне что-то проснулось лидерское и оправдывающее мою фамилию Коот, просто обязывало постоять за себя. Я открыто встретилась с глазами главы семейства.

– Лет сколько?

– Двадцать один.

На что он сомнительно приподнял густые черные брови. Еще раз пробежал по моему облику, как бы выискивая подтверждение моим словам.

– Сколько времени встречаетесь? – тут он обратился не то ко мне, не то к сыну.

– Отец, я встретил Аглаю еще в марте. Но встречаться мы начали недавно, – расплывчато ответил Расул.

Оно и верно, если считать со дня его процедур, то почти месяц. А если ходить на свидание, то чуть более недели. Отец кивнул, непонятно то ли довольный ответом, то ли раздумывая еще.

– Так, все завтракать, – позвала мама Расула, – Самад, отойди от детей ты пугаешь девушку.

Мужчина, еще раз строго взглянув, отвернулся и прошел за стол. Мы выдохнули. Расул подтолкнул меня к столу, где хозяйка уже выставила тарелки с горячи омлетом, бутербродами. А сам пошел запустить кофемашину.

От стресса пропал аппетит напрочь. Я взглянула на женщину, сидящую напротив, интуитивно ища поддержку.

– Меня зовут Надежда, Аглая. И не бойся его, – тут она кивнула головой в сторону своего супруга. – Он не всегда такой злобный. Просто неожиданно тебя обнаружить в квартире у сына. И сейчас мой муж растерян, что упустил новость о наличии девушки у своего первенца.

Грозный супруг понемногу оттаивал, смягчая черты лица, привыкая к мысли о наличии девушки, то есть меня, у Расула. Отец с сыном обменивались новостями о работе. Старший рассказывал о сеялках, комбайнах и прочем агропромышленном оборудовании, Расул в свою очередь о спорте. Но так как были летние каникулы, то его сфера занятости не представляла насыщенность событиями.

– Жениться на ней хочешь, сын? – вдруг услышала я из уст Самада Валиева.

Расул, коротко взглянув на меня, уверенно ответил:

– Хочу, отец.

– А девушка что, согласна?

При этом говорили обо мне так, будто я бездушный предмет, который взвешивают: покупать ли или стоит еще присмотреться. Я начала внутренне закипать, едва сдерживаясь. Как бы не относилась к Расулу, прежде всего я личность, которая не позволит решать все за нее. Не в силах слушать этот разговор, поднялась из-за стола:

– Извините, мне надо домой и спасибо за завтрак.

Расул вскочил следом, прерывая поток моих эмоций.

– Аглая, прости, отец не хотел тебя обидеть, – схватил меня за руку.

Я подергала руку, пытаясь высвободиться, но тщетно. Старший мужчина откинулся на спину стула, легкая улыбка коснулась губ, казалось он нарочно спровоцировал мою вспышку.

– У малышки есть характер. Что скажешь, Надежда, – обратился к супруге. – берем ее в свою семью?

И снова этот тон и нежелание знать мое мнение, а лишь решать: подхожу ли я им. Я дернула руку, наконец вырвав ее из плена цепких пальцев Расула, и побежала в коридор, прочь от деспотизма и властности Валиева старшего. Слезы, того и гляди готовые пролиться, застилали взор, внутри все клокотало от ярости. Ну и угораздило же меня связаться с дагестанцем. Прав был мой папа, что не желал иметь родственных с ними отношений. Едва успела надеть сандалии и схватить сумочку, как подошел Расул и оперся о входную дверь рукой, как в тот первый раз в кафе в термальном комплексе. Только на этот раз отпускать меня он был не намерен:

– И куда, ты собралась, Аглая?

Во мне все клокочет, а он стоит себе такой довольный, не понимает все оттенки моей боли.

– Домой! Что не ясно? Выпусти меня.

– Не выпущу. Мы спокойно поговорим и тогда я тебя отвезу.

На заднем фоне слышались тихие голоса спорящих супругов, гулко билось мое беспокойное сердце. За одни сутки на меня столько накатило эмоций, что они меня сплющили. Я невольно привалилась к стене, ища опору.

– Расул, пожалуйста, отпусти меня.

Я не хотела сейчас говорить ни с кем, хотелось лишь тишины и уединения. И он, поняв, что я без сил, согласился.

– Мам, пап, я скоро вернусь.

И, надев кроссовки, схватил ключи от машины, выпустил меня из квартиры. Обернувшись, заметила в проеме двери силуэт старшего Валиева. Весь его вид говорил, что он со мною не прощается. А мне хотелось сбежать навсегда и больше не встречаться с этим жестким человеком.

По дороге большую часть пути молчали. Лишь ближе к дому Расул заговорил.

– Аглая, прости что так вышло. Я не ожидал, что родители явятся ко мне так рано. Да они могут приехать, но обычно звонят. Тут видимо думали, что я в отъезде и решили затарить мой холодильник. Для них твое присутствие тоже шок. А отец он поначалу всегда производит такое суровое впечатление. Через пару встреч он смягчится и вы поладите.

– Что?! Какие встречи, Расул! Да я в жизни больше не поеду к тебе! И уж тем более встречаться с твоим отцом.

– Аглаюшка, милая, что ты такое говоришь? Мы поженимся и тебе придется с ним общаться.

– Что? А кто сказал, что я выйду за тебя, а, Расул?

Во мне сейчас все взорвалось. Его безаппелляционное решение о браке добило. Расул резко затормозил, чуть не врезавшись в бампер впереди идущей машины, и так зло зыркнул на меня, что я съёжилась. До конца моего дома не проронили ни слова. Также молча остановил авто. Я схватилась за ручку дверцы.

– Так и уйдешь, Аглая?

– А что ты хочешь от меня услышать, Расул?

Эмоционально выжитая не хотела с ним разговаривать, вообще ни о чем сейчас. Он так тяжело и в то же время печально посмотрел на меня, чувствуя вину за произошедшее и не в силах отмотать день и прожить иначе.

– Ничего. Иди.

И, перегнувшись через мои колени, открыл дверцу, в последний раз взглянув в мои глаза, ища в них прощения и смягчения приговора. Я отвернулась, не в силах видеть его любовь, все еще расстроенная произошедшим. Выждав когда он снимет свой вес тела с моих ног, выбралась из авто и хлопнув дверью, не оборачиваясь скрылась за калиткой. Казалось отрезая себя от человека, перевернувшего мой мир и открывшего в нем новые возможности и грани.

Глава 23. ПАУЗА

Расул.

Как за одни сутки пережить столько противоречивых и противоположных друг другу впечатлений. Нежная трепетная Аглая в моих руках, подобно радуге, открывала весь цветовой спектр эмоций: от теплого оранжевого доверия, яркой красной любви до отчуждающего голубого и ярости фиолетового. Сколько же внутреннего богатства содержала ее суть. Да, родители невовремя, напугали мою девочку, но и был свой плюс.