— Ты не хочешь разделить со мной свое ложе, Кейлин Друзас? — тихо спросил он. — Мне сказали, что таков обычай вашего народа. В чем дело?

— Я не так воспитана. У нас в роду позорно незамужней девушке спать с мужчиной, Вульф Айронфист, но я обязана повиноваться желаниям деда. Всего несколько месяцев назад я опрометчиво сказала Берикосу, что, как только моя бабушка уйдет из этой жизни в другую, я покину добунни, что смогу сама о себе позаботиться. На самом деле я не могу защитить себя и не имею представления, как это сделать. Поэтому я должна подчиняться приказам Берикоса. А он не особенно ласков со мной. — Под конец ее голос слегка задрожал.

— Ты не добунни? Что за черт? — удивился Вульф.

— Моя мать — ребенок его третьей жены — была единственной дочерью Берикоса, — объяснила Кейлин. — Ее имя Каина. Мне рассказывали, дед нежно любил ее, но отказался от нее, когда та вышла замуж за моего отца, чья семья берет начало от римского трибуна. Мне понравилось то, что ты сказал деду сегодня вечером о британцах. К сожалению, Берикос не понимает этого.

И Кейлин рассказала Вульфу Айронфисту, как она пришла в деревню Берикоса, как умерла ее бабушка несколько недель назад.

— Мне неплохо здесь, с народом моей матери. Они приветливы и добры ко мне. Но дед не может забыть, что в моих жилах течет и римская кровь, — закончила она.

— Госпожа Бриджит не любит тебя, — проницательно заметил Вульф.

— Нет, не любит. Это она все подстроила, но у добунни действительно есть обычай предлагать важным гостям женщин на ночь. Бриджит думает таким образом убить одним ударом двух зайцев. Отомстить мне и повлиять на вас, чтобы помочь деду и заслужить его благосклонность.

— Что ты думаешь о его планах по поводу Британии? — спросил Вульф Айронфист. Ему понравилась эта красивая и, Очевидно, умная девушка еще с того момента, когда он увидел ее днем с вазой блестящих яблок. Он не хотел причинять ей боль.

— Я думаю, вы правы, господин, и Берикос обманывает себя, — сказала Кейлин искренне. — Вы поможете ему?

— Повернись, Кейлин Друзас, и посмотри на меня. Трудно разговаривать с твоей спиной, — ответил Вульф. В его низком голосе прозвучал намек на усмешку, когда он обратился к ней.

— Не могу, — призналась Кейлин. — Вы обнажены, верно? Я никогда не видела мужчину обнаженным… совсем обнаженным, — поправилась она, вспоминая борцов, которые развлекали гостей на празднике либералии.

— Я закроюсь одеялом, — пообещал он. — Тебе будут видны только мои руки, плечи и голова. Ты тоже можешь плотно завернуться, чтобы было удобно. Я не хотел бы смущать тебя, Кейлин Друзас, но предпочитаю видеть твое милое лицо, когда мы разговариваем. Здесь полумрак, А то мне кажется, я разговариваю с каким-то духом, — пошутил он.

Она надолго задумалась, а потом сказала;

— Хорошо, но не смотрите на меня так внимательно. Я не могу справиться со смущением. Все это совершенно ново для меня, хотя не так страшно, как я думала раньше. — Кейлин осторожно повернулась, прижав мех к своей груди. Он ободряюще улыбнулся, а она покраснела до корней своих темно-рыжих волос. — Так вы поможете Бернкосу? — повторила она, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться слезами, потому что страх неожиданно вернулся при взгляде на него, и сердце ее бешено заколотилось.

На секунду он увидел блеск ее глаз. Они были похожи на влажные фиалки. Затем ее ресницы быстро опустились, как темные порхающие бабочки, на бледные щеки.

— Кажется, Берикоса не устраивает моя цена, — ответил Вульф Айронфист.

— Земля, — сказала Кейлин, и неожиданно ей в голову пришла великолепная идея. — Меня устраивает ваша цена, господин, а в обмен я попрошу у вас только две вещи. Думаю, вы убедитесь, что моя сделка лучше.

— Вы дадите мне землю за то, чтобы я обучил и возглавил добунни? — спросил он, обескураженный ее предложением.

Кейлин засмеялась:

— Нет. Вы правы относительно шансов добунни возвратить кельтским племенам их былое могущество — шансов нет. Но я должна отомстить человеку, который организовал убийство моей семьи и убил бы меня, если бы не случайность. Земли семьи Друзаса Кориниума по праву принадлежат мне как единственному уцелевшему члену этой семьи. Одна я не смогу ничего сделать, чтобы утвердить свои права. Мой кузен Квинт Друзас найдет способ убить меня, чтобы удержать то, что он украл. Но вы могли бы убить Квинта Друзаса ради меня, Вульф Айронфист. И если вы женитесь на мне, мои земли станут вашими, не так ли? Это гораздо лучше того, что предлагает мой дед. — Кейлин закончила, удивленная собственной смелостью, сделав такое предложение. Возможно, только сейчас она поняла, как жить дальше без добунни.

— Ваши земли плодородны? Достаточно ли там воды? — спросил он, удивленный тем, что тоже подумал о таком варианте. Почему бы нет? Он хотел стать землевладельцем, и ему нужна жена. Замысел девушки — прекрасное решение проблем.

— Наши земли плодородны, — уверила она, — и воды достаточно. Есть хорошие поля под зерно и луга для выпаса коров и овец. А наши прекрасные сады! Вилла моего отца сгорела, но мы можем построить новый дом. Рабы, принадлежавшие моему отцу, также станут моими. Берикос должен преподнести нам щедрый свадебный подарок, так полагается. Сира и Маеве проследят, чтобы это была хорошая доля.

Вульф Айронфист не стал долго думать. Ее предложение превосходно, и только дурак мог отказаться от него.

— Я согласен, — ответил он. — Я женюсь и тогда верну твои земли, Кейлин Друзас. Я даже помогу старому негодяю, твоему деду. До зимы мы будем вынуждены жить здесь. Несколько месяцев я буду обучать молодых добунни, тех, кто захочет изучить военное искусство. Окончательно мы проверим их мастерство, когда отберем земли у твоего кузена. Затем пусть ими командует Берикос. Если ты права относительно этих людей, они не пойдут за ним дальше границ своих полей. — Он пристально посмотрел на нее:

— Ты умница, ягненочек! — Протянув руку, он приподнял ее лицо и быстро коснулся губами ее губ. — Мы не будем говорить твоему деду о наших планах. Я только скажу, что хочу взять тебя в жены.

— Он не откажет вам в этом, — сказала она, чувствуя, как краска стыда заливает ее лицо. — Конечно, он и Бриджит думают, что «нечистокровная сучка», как они любят называть меня, «спарилась с иноземцем», как они называют саксонцев.

— Мы еще «не спарились», — произнес он тихо, глядя на нее.

— Мы еще не поженились, — быстро возразила она, чувствуя, как заколотилось ее сердце.

— Мы не можем оскорбить твоего деда, ягненочек, и он не поверит, что меня охватила горячая страсть к тебе, если мы не сделаем того, чего от нас ожидают сегодня ночью. — Он запустил свою большую руку в ее волосы, приподняв голову. — Мне нравится цвет твоих волос и прелестные вьющиеся локоны, Кейлин. У саксонских девушек прямые светлые волосы. Они заплетают их в две косы и часто стригут наголо, когда выходят замуж, чтобы доказать свою покорность мужьям. Я не смог бы сделать такое с твоими душистыми локонами. Хорошо, что по воле судьбы ты британка, а не саксонка, — закончил он, улыбнувшись Осторожно, но настойчиво он откинул ее голову назад, обнажив шею. Затем, положив ее на спину, покрыл ее юное тело медленными, горячими поцелуями.