— М-да, прибор, думаю, был бы интересный… — пробормотал Дискорд, отодвигаясь от разгорающейся кутерьмы. — Вот только править миром я бы не стал даже ради эксперимента, ибо вчерашняя хохма, как говорил великий Аркад Эдем, уже не хохма. Так что это всё-таки выдумка. Или?..

Он бросил быстрый взгляд на Луну.

— Это не выдумка, это Пинки Пай, — посмеиваясь, хмыкнула та, отходя подальше от пыхтящей и смеющейся кучи понек, где-то в самом низу которой сквозь ржание пополам с икотой грозилась всем Великой и Могучей Мстёй защекотанная Пинки и Старлайт фокусница. — Остаётся только веселиться. Па-аберегись!

И тоже прыгнула в кучу, где одних хихикающих Пинки, казалось, было с полдюжины, Старлайт, впрочем, не особо отставала.

— А я что, рыжий? Ну, а почему бы и да? — сам себя спросил Дискорд, перекрасился, сотворил два пузыря с водой и сиганул за принцессой.

Он не помнит ни чинов, ни имён...

— Ой, да ладно тебе, Лу… Ну кто может быть весомее и значимее для Эквестрии, чем её правители, в коньце-то коньцов? — Селестия решительно протопала к стоящему у стены агрегату.

Твайлайт, раскопавшая это надрамождение шестерёнок, тяг, передач, коленчатых трубок и даже каких-то запыленных колб с разноцветными жидкостями и порошками, запаянных наглухо, почему-то успела тихо и незаметно исчезнуть, оставив принцесс наедине со своей находкой. На которой было начертано, а вернее, прикручено свеженадраенными медяшками:

«Измеряю не вес и значительность, но весомость и значимость для смотрящего».

— Начнём с того, что в твоей, гхм… весомости я не сомневаюсь. Даже слишком, — хмыкнула ночная принцесса, осторожно обходя странную машину по дуге. Селестия только фыркнула на неё иноходом, примеряясь к рифлёной площадке. — Но это не главное. Во-первых, кто сказал, что этот механизм измеряет твою весомость именно для Эквестрии? Во-вторых, Старсвирл, который его не то где-то нашёл, не то изобрёл…

— Изобрёл. — Селестия ткнула лапкой в неприметное клеймо в виде шляпы с бородой. — Видишь?

— Лады, значит, изобрёл, — кивнула Луна. — Да, так вот, во-вторых, он использовал этот агрегат всего однажды, и как следует из вот этих его талму… а… а… А-а-апчхи! — принцесса, забывшись, неосторожно хлопнула крылом по верхней в стопке ветхой книге, и та в ответ мстительно выплюнула облако пыли.

— И что? — поймав на лету магией слетевший со стола графин и дождавшись, пока сестра прочихается, несколько нетерпеливо спросила Селестия, усевшись рядом с прибором.

— П-пчхи!.. да чтоб ему икалось с такими шутками… — Луна смахнула слёзы и яростно потёрла лапкой нос. — А то, Тия, что он написал — агрегат работает СЛИШКОМ хорошо. И всё! После чего эта штуковина оказалась в самой дальней кладовке Замка, заваленная всяким хламом и старой мебелью. Вот ты хорошо помнишь нашего Бороду с его занудством и перфекционизмом — и где? Где пространнейшие пояснения на дохуфига страниц, да и когда это у него хоть что-то было на «хорошо», не говоря за «слишком»? Я уже молчу о том, что все прочие свои изобретения он гонял и в хвост, и в гриву, так что рабочих магмехов, если уж он вообще удосуживался отойти от чистой артефакторики, после него почти не осталось. Просто потому, что починить изношенное никто не смог — гении такого уровня под кустами не валяются. А тут — нате, всё новенькое, как с токарного станка, только пыль смахнуть.

— Гм. Аргумент, — пробормотала Селестия. — А есть «в-третьих»?

— Есть, как не быть, — подозрительно ласково улыбнулась Луна, и Селестия ощутила некоторое беспокойство. — Видишь ли, эту штуковину нашла ТВАЙЛАЙТ. Дальше объяснять?

— Ну-у, ты пристрастна к девочке…

— Неужели? — Луна, наливающая воду из спасённого графина, скептически подняла бровь и нацелила на сестру хрустальную пробку, зажатую в маховых перьях. — Что ж, посмотрим, будешь ли ты в этом уверена после испытания этой машины. Не пойми превратно, я очень люблю Твайлайт, но статистика говорит не в её пользу.

— Смотря как выстраивать причины и следствия. Впрочем… гм. Н-да.

— Вот именно.

Сёстры задумчиво воззрились на странное устройство странного гения.

— Ладно, в любом случае, вреда от этого не будет, а моя гордость как-то переживёт не самую высокую оценку, — пожала плечами Селестия и нажала на торчащий сбоку весов рычаг. Шестерёнки завертелись, тяги заскрипели, поршни заходили ходуном, порошки и жидкости в колбах начали пересыпаться и переливаться, становясь туманом, текущим по прозрачным трубкам. В верхней части устройства открылось табло с золочёными цифровыми барабанчиками, показывающими нули. Белая аликорнесса ещё чуть выждала, покосилась на вновь иронично изломившую бровь сестру и встала на площадку.

— Что?! Пять баллов?! Из ста?! — Селестия бегала по комнате кругами, бросая пылающие взоры на машину Старсвирла, пока что в переносном смысле, но Луна не особо обольщалась. — Да что эта корзина с гайками о себе возомнила? Как я — принцесса, правительница, создавшая успешную страну без войн и прочих глупостей, богиня, наконец, могу оцениваться так низко?! Старсвирл точно где-то напортачил, потому и спрятал эту… эту тупую железяку подальше! И в дневнике… хотя его она точно оценила по достоинству, старого му… дрителя, чтоб у него хвост облез! Ну, спасибо, учитель, удружил… А ты не хихикай! И не смей говорить «а я предупреждала», а то укушу!

— Зачем, ты же сама это сказала, — Луна, посмеиваясь, слезла с подоконника, куда забралась, освобождая простор для сестринских маневров.

— Ну ты и зараза! Ни капли сочувствия… — простонала Селестия, с ненавистью продолжая испепелять взглядом коварный механизм. — Погоди-ка… Что ты там говорила про оценку? Нам надо её с чем-то сравнить!

— Э, нет, на меня так не смотри, — Луна, предусмотрительно оставшаяся у открытого окна, всё же успела подхватить чарами всё тот же графин, смахнутый с края стола особо пылким ударом царственно-негодущего хвоста, и переставила его в центр. — Моя самооценка в переоценке уже не нуждается, спасибо твоей ученице. Хочешь нанести мне психическую травму… опять?

— Эй! Не по чесноку тыкать в МОЮ травму… впрочем, оставим это, — Селестия поспешно съехала с темы и прорезавшегося древнеэквестрийского диалекта. — Кого бы туда приспособить… Гвардейца, что ли, вызвать?

— Вот всегда было интересно, причём тут чеснок, — пробормотала Луна. — У Предтеч было странное чувство юмора. Скажи-ка, Тия… учитывая, что интеллект большинства твоих гвардов, э… вполне армейский,