– Эти ужасы снимали сорок лет назад, – засмеялся Дронго, – но даже тогда все это было не совсем правдой. С тех пор многое изменилось. Не скажу, что у них идеальные тюрьмы, но они все-таки входят в НАТО и собираются вступать в Евросоюз. Поэтому их пенитенциарные заведения довольно часто проверяют комиссии из европейских правозащитных организаций. Сейчас уже нет таких ужасных условий, которые вы видели в кино, но все равно я бы никому не советовал попадать в турецкую тюрьму.

– Пусть его найдут и посадят, – упрямо повторил Бочкарев, – а какая там тюрьма, меня не интересует.

Дронго не стал больше ничего говорить. Они втроем вышли из комнаты. Вокруг толпились испуганные и озадаченные футболисты, ожидавшие, пока президент клуба и тренер выйдут к ним. Бочкарев оглядел всех собравшихся и недовольно произнес:

– Не беспокойтесь, турецкая полиция обязательно найдет того, кто это мог сделать. Не волнуйтесь. – Он явно умел говорить с людьми, этот дар у него остался с тех пор, как он был умелым фарцовщиком и сразу распознавал, за какую сумму и кому можно продать тот или иной товар. Такое умение обычно приходит с большим опытом. Бочкарев немного помолчал и неожиданно добавил: – И еще хочу вам сообщить, что вместе с нами находится один из лучших экспертов, господин Дронго. Он тоже обещал нам свою помощь. Думаю, что мы сумеем вычислить паразита, который пробрался в наши ряды. А от вас требуются бдительность и внимание. Не позволяйте никому прикасаться к вашей еде или напиткам и постарайтесь следить, чтобы никто чужой не подходил к ним.

Несколько минут назад в комнате он говорил совсем другое, но Дронго не стал ничего опровергать. Бочкарев был прав. Нужно было успокоить людей. Обязательно найти возможного отравителя и наконец понять, что именно здесь происходит.

Следователь, забрав переводчика, устроился в одной из комнат и начал допрашивать всех, кто был рядом с погибшим. Примерно через два часа прибыли еще два офицера полиции с переводчиками, которые расположились в соседних помещениях и тоже стали вызывать футболистов на допросы. Дронго видел, как переживают собравшиеся, как негромко обсуждают неожиданную смерть врача. Подсознательно все держались вместе, собравшись в холле отеля, словно могли таким образом поддержать друг друга. Он сел рядом с Григурко, который заказывал себе уже четвертую чашку зеленого чая.

– Какое несчастье, – вздохнул Денис Петрович, – кто мог подумать, что подобное может произойти. Бедный Эмик, он был такой молодой. У него было столько планов.

– Вы знали его до того, как он начал работать в команде?

– Нет. Но за время работы мы с ним подружились. Он был настоящий профессиональный врач, сказывалась его работа в Германии.

– Вы сидели с погибшим за одним столом?

– Да. Рядом. Мы почти всегда садимся вместе, чтобы уточнить диету на день. Он обычно заранее говорит мне, кто из ребят плохо себя чувствует, чтобы я мог скорректировать диету.

– Сегодня утром он вам что-нибудь говорил?

– Нет. Здесь все чувствуют себя нормально, и никто не болеет. Он сказал мне, что у ребят все в порядке. И я сообщил ему, что мы сейчас спустимся на завтрак, а обед я уже заказал, с учетом физических характеристик наших футболистов.

– Больше ни о чем не говорили?

– По-моему, нет. Мы слушали Веземана, а потом поднялись, чтобы выйти. Эмик сделал два шага и повернулся обратно, чтобы допить свою воду.

– Стакан стоял на столике рядом с вами?

– Да, рядом со мной. Два пустых стакана. Он сам открыл бутылку воды и разлил воду мне и себе.

– Вы пили воду?

– Да, я выпил воду и, как видите, остался жив. Я вообще по утрам пью два или три стакана воды. Желательно с долькой лимона. Так даже полезнее.

– Он налил вам воды и вы сразу выпили? – уточнил Дронго.

– Да, сразу. Почти весь стакан.

– А он выпил не сразу.

– Он только сделал два или три глотка. Потом поднялся, прошел несколько шагов и снова вернулся, чтобы допить свой стакан…

– Дальше, – попросил Дронго.

– Я обернулся, когда он начал кашлять, и бросился к нему. Наим Айдамиров успел даже раньше, так как Эмик стал сползать на стол. Потом еще ниже. Кашлял и держался за горло. Упал на пол. Наим пытался ему помочь. Я тоже стоял рядом.

– Кто еще?

– Все, кто был рядом, подбежали. Кажется, Кирхгоф успел первым. За ним – Феликс. Эмик дергался, и Наим даже попытался делать ему массаж, но было понятно, что с Юхниным происходит что-то нехорошее. Через несколько секунд он стих, и все поняли, что он умер.

– Значит, он налил вам воду из бутылки, которую сам открыл, и вы выпили свой стакан? – переспросил Дронго.

– Да. Все так и было. Я даже немного удивлен, что эти турецкие следователи не позвали меня первым на допрос. Я так и рассказал все начальнику полиции, но первыми вызвали Колю Епифанцева и наших вратарей, как будто они могут иметь отношение к этой смерти.

– Вы сидели за столом вместе с тремя вратарями и Айдамировым. Все правильно?

– Да. Эмик сидел между нами.

– И больше никто не подходил к вашему столу?

– По-моему, нет. Во всяком случае, я не видел.

– Тогда получается, что вы пили из одной бутылки, но из разных стаканов. Следовательно, второй стакан отравили. То есть яд положили непосредственно в стакан перед тем, как его выпил Юхнин. Убийца мог это сделать только в тот момент, когда вы все поднялись из-за стола.

– Правильно, – согласился Григурко, – я об этом тоже подумал. Но тогда получается, что убийца сидел вместе с нами в этом помещении. А там чужих не было. Никого из чужих. Вы понимаете, о чем я говорю? Вот поэтому у меня такое поганое настроение.

– Ваш стол стоял первым?

– С левой стороны. Там вместе стоят по два стола, слева и справа. И между ними коридор. Столы стоят елочкой. Всего четыре стола слева и четыре справа. И стол президиума, где могли сидеть несколько человек. В общем, эта комната была рассчитана на пятьдесят человек. Но нас было меньше. И к нашему столу никто не подходил, это абсолютно точно.

– Кто сидел с правой стороны?

– Двое наших футболистов – Кирхгоф и Гаврилов. Потом еще Роберт Чаржов, Бабаян, Феликс Олегов и… я вспомнил, еще один из наших бразильских игроков. Он увидел вошедшую Марину и уступил ей место, перейдя за другой стол.

– Она вышла вместе со всеми?

– Да, конечно. А потом вернулась.

– И она не подходила к вашему столу?

– Вы думаете, это она убила Эмика? – печально спросил Денис Петрович. – Но это невозможно! Зачем ей травить нашего врача?

– У них, кажется, были натянутые отношения.

– Непростые, – согласился Григурко, – по-моему, он хотел за ней немного приударить, а она категорически отказала. Но обижаться должен был Эмик, а не она. И уж тем более не убивать его из-за этого.