— Понятно, значит, от того, что его вдруг не станет, никто не выиграет. А кто, простите за вопрос, в случае несчастья займет его пост?

— По смыслу — Нарракот, но министерство в последнее время предпочитает присылать свои кадры, так что… — Финк пожал плечами.

— Не стесняйтесь, Эдмонд, записывайте меня в подозреваемые, — милостиво разрешил сидящий напротив Морби Джим Нарракот. Финк обратил внимание, что на коллеге дорогой клубный пиджак и лакированные туфли. Скорее всего, старший инспектор проводил время с друзьями и, так же, как и Филипп, не успел переодеться, вызванный на службу срочным звонком.

Несмотря на напряженность момента, Нарракот явно получал от происходящего удовольствие. Во всяком случае, он положил ногу на ногу и с удовольствием крутил в руках изящную тросточку. Ну не полицейский, а светский лев.

Морби деловито кивнул, и Молли безжалостно записала имя Джима Нарракота в подозреваемые.

— Третьим пунктом у нас стоит «ненависть». Мог ли кто-то желать смерти Рамсу или его семье? Мог ли кто-то его настолько ненавидеть, чтобы попытаться сжить со свету? Я, конечно, позже задам этот вопрос самому Рудольфу, а пока хотелось бы послушать ваше мнение.

Вопрос о ненависти был встречен гулом непонимания. Никто вообще не мог понять, за что можно убить такого спокойного, рассудительного и милого человека, как Рамс.

Тогда Морби задал те же вопросы относительно супруги начальника полиции, и снова ни малейших зацепок. К слову, эта семейная пара находилась все время на виду, они часто принимали у себя гостей, Луиза дружила с женами полицейских, и никто никогда не слышал о том, чтобы ее кто-то ненавидел или желал смерти.

В этот момент в кабинет вошел сам Рудольф Рамс, Морби было поднялся, уступая шефу его место, но тот показал жестом, чтобы тот продолжал расследование, заняв свободный стул.

— Сэр, в настоящее время мы пытаемся определить, кто конкретно из вашей семьи был настоящей жертвой преступника, — поклонившись вошедшему, объяснил Морби. — Собственно, мы уже пришли к выводу, что ни вы, ни ваша супруга, ни дети…

— Я был в госпитале, повару промыли желудок и уже отпустили домой, с Софией хуже. Она съела больше крема, да и сама она малютка, одного роста с моим Майклом. Так что врачи пока ничего определенного сказать не могут, — он сокрушенно вздохнул. — Что касается Шарлотты, сразу после пансиона она вышла замуж, уехала в Америку и десять лет не показывалась здесь. Мы, правда, регулярно получали от нее письма, но… — он развел руками.

— Понятно, написать всякое можно, — закончил за него Морби. — С другой стороны, сложно представить, что кто-то отправился за ней из Америки, следовательно, если жертва — миссис Торнсон, искать придется среди ее прежних знакомых. Не представляю, кому могла настолько навредить воспитанница пансиона, чтобы он держал зло целых десять лет.

— Шарлотта всегда была себе на уме, — по тону Рамса было понятно, что он никогда не считал сестру ангелочком и не собирается ее выгораживать.

Финк только сейчас заметил, что начальник не надел траура. Хотя было ли у него время на все эти условности? Человек чуть было не потерял жену с детьми, младшая сестра в полицейском морге, он, едва успев как-то успокоить супругу, летит в госпиталь проведать пострадавших слуг…

— Шарлотта вышла замуж, едва закончив обучение в пансионе. С мужем познакомилась на школьном балу, вроде он родственник одной из девушек, с которой она училась. Посторонних туда не пускали. Познакомились, влюбились. Помню, родители боялись, что она вообще не доучится или сбежит со своим избранником в Америку.

Ники из очень богатой семьи, его дед был обычным старателем, отец уже имел золотые прииски. Мальчика держали на коротком поводке, все-таки не просто наследник огромного состояния, а наследник семейного бизнеса! Он тогда нам так и сказал: если вовремя не вернется, родитель способен назначить единственным наследником второго сына. Поэтому он не мог ждать со свадьбой слишком долго. Так что либо мы позволяем Шарлотте выйти за него и они вместе уедут в Америку либо он поедет один, и тогда уже неизвестно, когда вернется и вернется ли вообще. Деловые люди — никакой романтики.

— А не могла ли ее отравить дама, желающая занять ее место?

— В Нью-Йорке? Откуда я могу это знать? — Рамс пожал плечами. — За десять лет всякое могло произойти. Шарлотта приехала всего два дня назад, надо будет проверить всех американок и американцев, прибывших в Англию в ближайшее время.

— Хорошо бы еще получить список девушек, с которыми Шарлотта вместе училась, — Морби что-то шепнул Молли, и та внесла пометки в таблицу. — Мне кажется маловероятным, что кто-то из ее нынешних американских недругов решился бы отправиться в Старый Свет, дабы отравить соперницу на ее, так сказать, исторической родине. Иностранец всегда под подозрением. Так что либо отраву ей дали с собой, либо ее отравил кто-то из местных.

Кстати, крем ведь она делала самостоятельно, следовательно, отравлено было что-то определенное — сахар, масло?

— Ни то и ни другое, миссис Торнсон использовала ароматическую присыпку. Собственно, торт был самым обыкновенным, но благодаря миндальному аромату этого средства он приобретал особенный вкус, — Флеминг порылся в своих бумагах. — Мы нашли конверт, в котором находилась отрава, но это обыкновенный белый конверт, вроде тех, что лежат на столе у дежурного, без каких-нибудь опознавательных знаков.

— Я думал, что она просто отсыпала немного смеси и взяла с собой из дома, — Рудольф потирал виски, должно быть, от всех этих волнений у него разболелась голова, — но повар сказал, что Шарлотта пекла торт, который они делали с подругами еще в пансионе. Она не знала, сколько точно нужно сыпать смеси, чтобы получился желаемый вкус, и поэтому все время пробовала.

— А повар не слышал, кто именно дал ей эту смесь? — Морби, казалось, боялся спугнуть нежданную удачу.

— Нет, к сожалению, он не припомнит, чтобы Шарлотта говорила что-то подобное. Да он и не особенно слушал. Я так понял, что она болтала со служанкой, которая взбивала масло с сахаром, но та при смерти и ничего нам не скажет.

— Мы так и не рассмотрели варианты, могли ли оказаться жертвами служанка и повар, — полицейский врач произвел какие-то расчеты в блокноте и, довольный, отложил карандаш.

— Для того чтобы отравить служанку, не стали бы давать пакетик госпоже. Миссис Торнсон давно живет в Америке, логичнее было бы предположить, что она заберет отраву с собой, чтобы порадовать мужа, — Морби вздохнул, — полагаю, преступница как раз на это и рассчитывала. А раз так, мы не можем исключать, что истинной жертвой был