Перебросив со спины щит, я медленно тронулся вдоль дороги. Ветер осторожно обходил мертвецов и настороженно фыркал. Мое внимание привлек погибший гном, сжимающий в руках длинное древко с прямоугольным полотнищем на конце. Не веря своим глазам, я выпрыгнул из седла и быстро оказался перед мертвецом.

На сером шелке знамени было простое с виду изображение: высокая черная гора с белой снежной шапкой на вершине. Еще внимательней окидываю взглядом лежащие в беспорядке тела. Сомнений не осталось: передо мной лежали воины легендарного Железного легиона — хранители Горного королевства. Служба в отборной тысяче этих воинов была высшей честью для любого гнома. Этот отряд никогда не покидал границ Горного королевства, но многим завоевателям был прекрасно знаком их невзрачного вида штандарт. Опора трона, Железный легион, ни разу не отступивший с поля боя, не проигравший ни одного сражения, — бесславно погиб на берегу безымянного горного озера, попав в засаду неизвестного врага.

Отряд жив, пока живо его знамя: достав меч, я осторожно отрезал от древка знамя легендарного отряда. Аккуратно свернув, положил его в свою дорожную сумку. Надо отдать его гномам.

Если еще есть, кому возвращать.

Стремительно стало темнеть, наступило время позаботиться о ночлеге. Покинув поле боя, я продолжил двигаться на северо-восток к узкой горловине горного прохода в соседнюю долину. Если завтра удастся ее пересечь, я окажусь около столицы гномов.

* * *

Бальдор умирал. Он чувствовал: этот закат станет для него последним. Утерев с губ кровь, он положил себе на колени взведенный арбалет.

Они гордились, они считали себя непобедимыми и попались в простейшую засаду, словно юные рекруты.

Почти две недели в Железном холме не получали никаких известий от западных владений. Один за другим были отправлены несколько гонцов, но никто не вернулся. Недавно восстановленный Совет глав кланов принял решение: отправить на запад Железный легион.

Больше послать было просто некого.

В походе на драконов погибло шесть легионов, лучшая половина всей армии[9]. Оставшиеся семь легионов были раскиданы по многочисленным приграничным крепостям.

Мятеж. Эльфийский посланник сказал, что союзные армии подняли мятеж. Совет знал: это ложь, но скрипя зубами сделал вид, что поверил в слова эльфийского посла. С грамотами, подтверждающими вечную преданность императору, гонец отбыл обратно.

У Совета просто не было выбора.

Почти полтора века мирного сосуществования с эльфами сделали гномов слишком зависимыми от них. В бедных плодородными почвами горных долинах уже давно не растили хлеб. Зачем? Чернозем центральных провинций империи давал в три раза больший урожай. Гномы занялись тем, что умели делать лучше всего. Караваны с железом и оружием, драгоценными камнями и диковинными механизмами шли в империю — обратно шли караваны с продовольствием.

Кто-то назвал это время золотым веком.

Бальдор тяжело закашлялся.

Как же глупо они погибли!

Легион походной колонной двигался по дороге на запад. Ранним утром второго дня похода они вошли в долину Холодного озера и двинулись дальше. Небольшой туман окутывал склоны окрестных гор.

Тут их уже поджидали. Арбалетные болты, вынырнув из тумана, буквально выкосили весь левый фланг колонны. Сразу после залпа враг атаковал, не давая выстроить боевые порядки. Они сопротивлялись, но все было тщетно. Тяжелый пехотинец хорош в плотном строю себе подобных. В одиночку он легкая добыча для слабо бронированных, но быстрых врагов, особенно когда врагов так много. В течение часа все было кончено. За свою беспечность онибыли наказаны. Старый враг вернулся…

Бальдор снова разразился хриплым кашлем, рот наполнился кровью. От неловкого движения рана на груди открылась, струйки крови пробежали по его некогда белой бороде.

Светлое пятно входа в пещеру загородила чья-то тень, гном с трудом поднял арбалет и прицелился.

— Я не враг, — разведя руки и показав, что в них нет оружия, произнес пришелец.

За его спиной мотал головой могучий гнедой жеребец.

* * *

— Плохо, очень плохо, — бормотал я, осматривая раны гнома.

Кольчуга на его груди, прикрытая грязной, измазанной кровью бородой, была пробита ударом копья. Левая нога была перетянута грязной тряпицей с запекшейся кровью. Просто удивительно, что он дошел так далеко.

Раненый впал в забытье.

Что же делать?

Быстро стянув с себя плащ, я задрал рукав рубашки и снял с себя браслет Эйвилин. Многочисленные шрамы мучительно зачесались. Легкое головокружение заставило меня опуститься на колени перед сидевшим гномом. Стянув с его правой руки кольчужную перчатку, я попытался надеть на нее браслет. Гномы всегда отличались крупным телосложением. Эльфийка носила браслет на плече чуть выше локтя, на моей руке он охватывал предплечье. У гнома, после минутной возни, с трудом удалось застегнуть половинки браслета на запястье.

Как же Эйвилин активировала эту штуку?

Пробежав пальцами вдоль серебряных змей, я легонько нажал на изумрудные крупинки их глаз. От браслета пошло уже знакомое мне синеватое свечение. Многочисленные раны перестали кровоточить, гном тихо застонал.

Внезапно браслет тихо щелкнул, светящиеся искорки мгновенно пропали. Похоже, лечение гнома полностью разрядило артефакт.

Сняв с руки гнома браслет, я вернул его на свое предплечье. Может, он больше и не обладал магическими свойствами, но с ним я чувствовал себя уверенней…

— Врешь. Сам себе врешь. Признайся, тебе просто не хочется расставаться с ее подарком. Память — это единственное, что у тебя осталось.

Гном вновь слабо застонал и открыл глаза.

— Щекотно, — хриплым голосом проговорил он.

Да, чувствительность у парня, как у ящера. Мои первые впечатления от лечебной магии браслета были не такими приятными. Эйвилин пришлось зажать мне рот, чтобы криками я не перебудил спящую стражу.

Между тем гном осторожно ощупывал свое тело. Сорвав грязную повязку с ноги, он восхищенно уставился на видимый из распоротой штанины свежий рубец. Недоверчиво потрогав его, посмотрел на меня:

— Спасибо, господин маг. — Гном, кряхтя, поднялся на ноги. — Вовремя вы появились. Я уже начал думать, что следующий, кого я увижу, будет творец.

— Я не маг, — честно ответил я.

Похоже, творец действительно сотворил гномов из камня. Мой новый знакомый уже вовсю возился с небольшой секирой, старательно счищая с ее лезвия рыжие пятна свежей ржавчины и засохшей крови.

— Не маг? — удивленно уставился на меня гном.