— У нас с Ксюшей будет ведь одна комната? — чуть склонившись в его сторону, тихо задаю вопрос и почему-то краснею.

Хотя пока вряд ли есть вопросы, задав которые, я не испытаю неловкости. Дело ведь в целом в той ситуации, в которой мы с Ксюшей оказались.

— В доме полно комнат. Не обязательно жить в одной, но если тебе так будет спокойнее, — Тор выгибает бровь.

Я резко киваю.

— Одной вполне будет достаточно.

— Как пожелаешь, Аня, — пожимает плечами Торецкий и вновь переводит взгляд на Ксюшу, которая на данный момент изучает камин. — Надеюсь, ты не успела напридумывать себе, что я возьму с тебя какую-нибудь плату за помощь?

Честно говоря, я об этом, разумеется, думала. Наверное, поэтому снова краснею.

Ну должна же я была попытаться хоть как-то мысленно объяснить, почему этот человек столько для нас делает? И что все это он делает, ничего не желая взамен? Разве так бывает в современном мире?

— Всё-таки успела, — вздыхает Торецкий, когда я долго не отвечаю, покраснев при этом как рак.

Наверняка, я выгляжу хуже чем переваренный рак, и по моему лицу сразу понятно, какие мысли сейчас одолевают мою голову.

— Я ничего такого… не придумывала… Просто мне все еще непонятно…

— Возможно, чуть позже я объясню тебе, — Тор вздергивает руку и смотрит на часы. — Ладно. Времени мало. Сейчас представлю тебя домработнице. Она покажет ваши комнаты. Или комнату. Сама решишь. Охранник Савелий, который встречал нас у входа, при необходимости отвезет вас, куда попросите, и будет сопровождать всегда. Можете называть его своей тенью.

— А вы… вы же в этом доме живете?

Брови Торецкого ползут вверх.

— Да. А ты сомневалась?

— Нет… хотела убедиться. Здесь так… чисто и… безлико.

— Большую часть времени я провожу на работе, Аня. И у меня нет детей, так что бардак наводить некому.

Я прикусываю губу, чтобы случайно не вырвался вопрос о той девушке с ребенком на фотографии у камина. Не думаю, что сейчас самое время спрашивать, да и что Тор станет отвечать маловероятно.

Достав мобильник из кармана, босс набирает чей-то номер.

— Маргарита Леоновна, подойдите, пожалуйста, в гостиную.

— А мама сегодня поедет на работу, Максим Костинович? — дочка дергает Торецкого за брюки, когда тот сбрасывает вызов. Темный взгляд тут же опускается на Ксюшу.

В машине, по дороге сюда, она успела выяснить, что Торецкий — мамин начальник. И что зовут его Максим Константинович, но выговорить отчество босса у дочки пока не получается правильно, так что в ее устах он превратился в Максима Костиновича.

— Нет. Твоей маме сегодня на работу не нужно. Вы обустроитесь в новой комнате и, возможно, съездите за какими-нибудь вещами и игрушками.

Снова я краснею.

Вчера после нашей ссоры Игорь снял все деньги с моей карты. У меня осталось чуть-чуть налички, но до зарплаты стоит быть экономной. Я не собираюсь жить за счет Торецкого, это дико даже как-то. Хватает того, что мы с Ксю теперь будем жить в его доме.

— А папу мы сюда позовем? — хлопает глазами дочка.

Меня передёргивает.

Игорь пока не звонил. Тор сказал, что родителей мужа задержат максимально долго, но отпустить их придется. И как только их отпустят, они позвонят Игорю, и он начнет искать нас… Я пока не представляю, как Торецкий собирается держать оборону… И как долго у него это получится…

— Нет, детка. Папу мы не можем сюда позвать. Давай о папе потом поговорим?

— Ну, хорошо, — кивает Ксю. — Можно мне пока тут побегать?

— Только не упади.

Взвизгнув, Ксю убегает, а Торецкий достает какой-то конверт из внутреннего кармана пиджака.

— Чуть не забыл. Твоя новая симкарта. Пользуйся. Старую можешь выбросить.

— Максим Константинович, спасибо, — забираю конверт, чувствуя, как вопросов в голове появляется все больше и больше. — Я… так много хочу спросить… Не знаю, с чего начать.

— Пока нет времени, Ань. Мне ехать надо. Но я обязательно отвечу на все твои вопросы. Во всяком случае, постараюсь.

— Максим Константинович, вы меня звали? — в гостиную входит полная женщина средних лет в бело-розовом форменном халате и с кухонным полотенцем в руках. Видимо, это домработница.

— А, Маргарита Леоновна, добрый день. Познакомьтесь, это Анна Михайловна. Она и ее дочь Ксения теперь будут жить в нашем доме. Приготовьте для них голубую и зеленую комнаты. Если Анна решит, то только одну из них.

Домработница невозмутимо кивает.

Если она и удивилась, что в доме вдруг появились неожиданные жильцы, то виду не подала.

— Вечером обсудим остальные детали, Анна. По всем вопросом пока обращайся к Маргарите или к Савелию. Так же, ты всегда можешь набрать мой номер.

Глава 24

Аня

— Ты почитаешь мне сказку? — Ксюша достает из своего рюкзачка книжку и запрыгивает на постель, потирая глаза кулачком.

— Конечно, почитаю. Забирайся под одеяло скорее.

— А ты со мной будешь спать?

— Да. У нас одна комната на двоих.

Всё же я решила, что одной спальни будет достаточно. Ксюше больше понравилась голубая комната, так что мы остались здесь. Хотя по мне все комнаты одинаково безликие.

— Мама, ты что, забыла? Папа не разрешает тебе спать со мной. Я должна спать одна, — шепчет малышка, погладив меня ладонью по щеке.

Как такое забудешь? Разумеется, я всё помню. Но только Игорь больше не может командовать. Мы свободны от него. Это странное ощущение. Оно еще не до конца оформилось, ведь уверенности в завтрашнем дне и в успехе того, что задумал Торецкий, по-прежнему нет.

И самого Торецкого до сих пор нет дома. А поговорить мне с ним буквально необходимо. Я должна знать, как всё будет происходить дальше. Симку я поменяла до того, как Игорь позвонил мне хоть раз. Не имею понятия, что сейчас творится с мужем и с его родителями.

Целый день я ждала, что вот-вот и у дома Торецкого окажется куча полицейских, и нам с Ксюшей придется поехать с Игорем.

Но никто не приехал.

Не знаю, что там за связи у Тора, но пока поражает, что нас с дочкой никто не ищет. Кончено, неизвестно, что будет завтра… Или через неделю, например.

— Папа больше не будет указывать нам, что делать. Мы можем спать вместе, если захотим, — я приглушаю свет в комнате, оставив только ночник у кровати, чтобы почитать дочке сказку, после чего ложусь к ней под одеяло.

— Правда?! — вскидывает она брови. — Хоть каждую ночь?!

— Хоть каждое мгновение, моя зайка, — целую дочку в макушку и открываю книгу. — А теперь давай