в темно-серой военной форме, с каждой секундой все более в моих глазах ассоциирующейся с формой вермахта.

Что все не просто плохо, а очень плохо я понял, когда немцы выбросили из кузова на дорогу сдавленно замычавшую от боли девчонку. Выглядит как альтушка обыкновенная — светло-зеленые крашеные волосы, растянутая футболка с аниме картинкой, голые ноги с разодранными коленками — или раздели уже, или просто полураздетой взяли, вон выломанная калитка в заборе перед одним из домов валяется.

Девчонка сжалась от страха в дорожной пыли, глядя на нас снизу-вверх. Рот замотан тонкой полосой ткани, по глазам видно, что испугана до ужаса. Оправданно — поведение, интонации и слова окружающий нас чертей ну никак не оставляли сомнений в их намерениях.

«Неудачно получилось», — что-то схожее по смыслу произнес командир тройки, поворачиваясь ко мне. Он даже пожал плечами, словно извиняясь передо мной перед тем, как убить. Изнасилование здесь карается смертью, причем смертью непростой — это я прекрасно знаю. Похоже, узнав от гоблинов об оружии в руках перегрина «брать» меня он пошел сам, а пока ходил, его бойцы поймали неплохой улов — судя по тону комментариев, который меня и насторожил в самом начале.

Ясно и понятно, что теперь ни меня, ни альтушку в живых оставлять никто не будет. Ее только убьют позже — их тут десяток, а пленницу держали для командира, чтобы первый попробовал. Ошибки не было, я правильно понял смысл сказанного в самом начале. Мне же предстоит умереть прямо сейчас, потому что командир тройки уже активировал оружие: из древка уже появились очертания загоревшегося льдистым светом энергетического клинка — добавив оружию еще почти метр к длине.

Вместе с отчаянием в груди полыхнуло злобной яростью. Я уже действовал — в отличие от недавней смерти, не хотел умирать быстро и бездарно. И, пробуя продать свою жизнь подороже, уже бросился на ближайшего конвоира пытаясь отобрать оружие. Почти получилось — лбом вбил ему нос в обратную сторону, схватил штурмган, рванул из рук.

Коротко вскрикнувший рейдер в оружие вцепился крепко, и я понял — шансов все, нет. Но следом случилось нечто крайне странное — отпустив его оружие и увеличивая дистанцию от горящего голубым неоном клинка, я начал раздавать. Так и не умел никогда — один апперкот рейдеру рядом, тут же ребром ладони по горлу оказавшемуся близко второму. В этот момент очень вот прямо прочувствовал, как человек умирает — через руку словно импульс прошел, показалось даже увидел свечение на кончиках пальцев.

Рейдер с перебитым горлом выпустил винтовку, я ее подхватил, но выстрелить уже не успевал — удлинившийся на пару метров клинок, оставляя за собой голубоватый след, уже летел в мою сторону. Командир немцев взмахнул глефой широким полукругом — так что не пригнуться, ни перепрыгнуть.

«Как глупо!» — в краткий миг перед смертью понял я, что не успеваю ничего сделать. Ни уклониться, ни блокировать — да, я выставил винтовку, держа ее двумя руками, но энергетический клинок ее даже не заметил, проходя как горячий нож сквозь масло.

Неожиданно, но я почему-то еще не умер: развалив на две части штурмган ледяное сияние вдруг исчезло, клинок потух. Одновременно с этим на том месте, где только что стоял командир немцев, заскрежетало льдом. За миг до того, как меня должно было располовинить, из древка глефы вырвались энергия, разорвав немца в клочья — он разлетелся на части ледяными осколками, кровь на которых мгновенно замерзала.

Я же продолжал двигаться — своей волей, но не своим умением, как будто на чужих инстинктах. Сделав несколько скользящих шагов подхватил откатившуюся от нагромождения кровавого льда глефу, тут же передвинул рукоять регулировки вперед и прочертил вновь засиявшим ярким неоном клинком по земле. Результат оказался крайне неожиданным — по пыльной грунтовке устремилась вперед целая ледяная дорога, которая острыми, вырастающими из земли шипами, размолотила в лоскуты сразу трех немцев.

Еще два шага вперед, перехват и одновременно поворот цевья регулировки, широкий взмах — клинок глефы удлинился сразу на несколько метров, став ледяным хлыстом, оставляющим за собой голубовато-дымный след. Прошел он прямо над зеленоволосой альтушкой, а вот от группы оставшихся на ногах рейдеров стоять остались только ноги по пояс — заиндевевшие в месте разреза. Тела, превращенные в лед, со скрежетом уже разваливались на куски, падая на дорогу. Грузовику, кстати, тоже досталось — ледяной хлыст оказался настолько длинным, что сбил часть досок с борта.

Продолжая действовать машинально и не думая — как не думаешь и не контролируешь каждое движение при быстром беге по ступенькам вниз по лестнице, я деактивировал оружие. Сейчас в моих руках оказалось просто метровое древко, каким глефа и была несколько секунд назад, пока все вокруг не начали умирать.

Все, схватка кончилась, дающие умение чужие инстинкты ушли, я снова прежний. Нет, не совсем — ощущение парящей легкости в теле. Странная эйфория, которая перекрывает неумение от того, что совсем не понимаю, что произошло.

Нет, в целом понятно — я испугался и всех убил. Но как я это… Да как-как, осколки памяти и умений пустоглазой. Что-то из того, чем я стал обладателем после убийства, но не обработал, а знания остались на уровне подсознания. И очень мне повезло, что пустоглазая так удивилась и испугалась (?) появления сразу двух жнецов в одном монолите, что переместилась в наш мир в теле Вики, которая не отличалась выдающимися физическими кондициями. И ведь даже так я справился с ней лишь благодаря удаче.

Вот насчет того, что «везет как утопленнику», — как я недавно решил, надо мнение пересмотреть. Здесь с религией совсем другие отношения чем на Земле, и чтобы Фортуну не гневить, надо бы… Ладно, об этом позже, сейчас нужно валить отсюда как можно быстрее.

Почувствовав на себе чужой взгляд, резко развернулся. Нет, это не зеленоволосая притихшая альтушка — хотя и она тоже смотрит расширенными глазами. Настолько большими, что похожа на героиню аниме на своей футболке. Но кроме нее, на меня с обочины дороги с благоговением взирала стая из восьми гоблинов. Как только я обернулся, все они как один упали на колени и уперлись лбами в землю.

Вожак что-то прогавкал жалобно, судя по интонации прося снизойти до просьбы и отрубить всем головы. Это не я