кто-то подслушивает.

– Да, так могло быть, – согласился Морис, – даже имея опыт, иногда забываешь, что и стены имеют уши.

– Вот именно!

– Но почему Снегирёва не начала болтать и сохранила услышанное в тайне?

– Сохранила до поры до времени, – поправила его Мирослава, – возможно, она ждала случая, когда, открыв информацию, сможет побольнее уязвить Матрону.

– Думаете, деньги здесь ни при чём?

– Я уверена в этом. Для Снегирёвой было бы идеальным рассказать всё мамке Кукушкина. Но она не знала ни её имени, ни адреса. Поэтому решила, что полиция – тоже неплохой вариант.

– И вы воспользовались её заблуждением.

– А почему нет.

– Я вот только не пойму, с чего она взяла, что Матроной интересуется полиция? Ведь она не знает об убийстве мамки Кукушкина.

– Не знает, – согласилась Мирослава. – Я предполагаю, что она подозревает Матрону, а может быть, и хозяйку модельного агентства в каких-то незаконных действиях. Может, в мошенничестве с налоговой.

– Скорее всего, у неё есть какая-то реальная или мнимая причина. Но нас не интересует ничего, кроме раскрытия убийства. Матрона же убить Ревакову не могла по той простой причине, что в это время была в Новосибирске.

– Я думаю, что у Матроны была ещё одна причина, – загадочно произнёс Морис.

– Какая же?

Морис протянул ей свой телефон, и Мирослава увидела симпатичного парня. Выглядел он весьма солидно.

– Кто это?

– Фокин Олег Ефремович. Гендиректор ателье «Полина».

– Полина?

– Да, я узнал, так зовут его бабушку.

– Интересно.

– Очень. Фотографий Матроны с Виталием нигде нет, а с Олегом фотки не так давно появились на её странице.

– В этом Олеге что-то есть, – задумчиво протянула Мирослава.

– Что именно?

– В первую очередь видно, что он серьёзный мужчина.

– Неплохо было бы с ним пообщаться.

– Может быть, и пообщаемся. Но в первую очередь я хочу поговорить с Матроной.

– Разве я возражаю? – сказал Морис.

– Надеюсь, что нет, – улыбнулась Мирослава.

В окно неожиданно подул холодный ветер. Морис резко встал и закрыл окно. Сорванные ветром листья зашуршали по стеклу с той стороны.

– Вот и снова осень, – проговорил Миндаугас, и в голосе его зазвенели нотки грусти.

– Ничего, – отозвалась Мирослава, – за осенью придёт Новый год.

– Вы хотите сказать, зима, – невольно улыбнулся он. Именно этого и добивалась Мирослава. Она не любила, когда он грустил.

– И зима тоже, – кивнула она, – а потом весна! И лето!

– На этом пока и остановимся.

– Точно.

А ночью пошёл дождь, тихий и монотонный. Мирославе под дождь всегда хорошо спалось. Настолько хорошо, что она чуть не проспала время, на которое назначила себе подъём. Несмотря на то, что дождь уже прошёл и выглянуло солнце, она была не прочь поспать ещё чуток. Но пересилила себя, села на постели, потянулась всем телом, как кошка, а потом опустила ноги на пол. Когда она спустилась вниз, на кухне уже пахло творожной запеканкой и крепко заваренным чаем.

– Как здесь хорошо, – проговорила Мирослава, – даже из дома выходить не хочется.

– Но если вы выйдете на крыльцо, то резко перемените своё мнение.

– Да?

Миндаугас только улыбнулся в ответ.

Глава 12

Достав свой мобильник, детектив набрала номер телефона Матроны Буфетовой.

– Кто это? – через довольно долгое время спросил заспанный девичий голос.

– Доброе утро, Матрона Леопольдовна! Вас тревожит Мирослава Игоревна Волгина.

– Мы знакомы?

– Нет. Но должны познакомиться, и как можно скорее.

– Извините, но я сегодня не в духе.

– Сочувствую, но не кладите трубку.

– Кто вы вообще?

– Детектив.

– И чего вам от меня нужно?

– Это нужно не только мне, но и вам.

– Что именно?

– Поговорить о Виталии Кукушкине.

– С ним что-то случилось?

– Можно сказать, и так.

– Не темните.

– Я не темню, просто это не телефонный разговор.

– Банально!

– Однако это так.

– Хорошо. Я вас услышала, – проговорила девушка и мрачно пошутила: – Если я откажусь от встречи с вами, то вы нагрянете ко мне с ОМОНом.

– Не исключено, – ответила детектив.

И Матроне не удалось понять, разыгрывает она её или говорит серьёзно.

Подумав несколько секунд, она спросила:

– У вас есть мой адрес?

– Есть, – не стала обманывать модель Мирослава.

– Вы не могли бы приехать ко мне домой? Я только вчера вернулась из творческой командировки…

– Знаю.

– Вот как? – переспросила Матрона и подумала про себя, что дело, вероятно, обстоит серьёзнее, чем можно подумать. – Но раз вы всё знаете, то должны понимать, что я очень устала и, несмотря на ночь, проведённую в своей постели, всё ещё мало гожусь для поездок куда-либо.

– Понимаю, – коротко ответила Мирослава.

– Когда вас ждать?

– Я могу приехать часа через полтора. Устроит?

– Вполне, – ответила Матрона и, не сдержав проснувшегося в ней любопытства, спросила: – А вы разве находитесь не в городе?

– За городом, – ответила Мирослава.

– Тоже в творческой командировке? – хмыкнула Матрона.

– Можно сказать и так, – не стала разочаровывать её Мирослава.

– Это даже хорошо, что вы приедете через полтора часа, – пробурчала в трубку модель, – я хоть успею привести себя в божеский вид. До встречи. – Буфетова отключила связь.

– Нелегко быть моделью, – проговорила Мирослава вслух.

– Это ещё почему? – поинтересовался Морис.

– Представляешь, ей, чтобы привести себя в порядок, требуется полтора часа! Не то что голому собраться – только подпоясаться.

Морис весело расхохотался, а отсмеявшись, произнёс на полном серьёзе:

– Женщиной вообще быть тяжело.

– А я, по-твоему, кто?

– Вы-то? – сделал он вид, что тщательно рассматривает её, прежде чем вынести вердикт: – Вы детектив, в звании капитана, бывший следователь.

– Заруби себе на носу, – строго сказала она, – бывших следователей не бывает.

– Уже зарубил, – ответил он с игривой поспешностью.

– Тогда я пошла!

– Поехала, – поправил он насмешливо.

– Поговори мне ещё! – погрозила она ему пальцем, прежде чем скрыться за дверью.

Морис оказался абсолютно прав.

Едва выйдя на крыльцо, Мирослава подумала, что сидеть дома в такую погоду просто кощунственно! В небе ярко светило солнце. Оно казалось таким ослепительным, что хотелось зажмуриться хотя бы на мгновение, чтобы привыкнуть к такому разливу яркого света. Всё вокруг искрилось и сверкало от ещё не высохших капель ночного дождя. Небо же было бездонно-голубым, точно на дворе стояла не середина сентября, а начало июня. Благоухание петуний, бархатцев, астр, алиссума и ранних хризантем не давало пробиться сквозь волны своих ароматов лёгкому веянию едва начавшей желтеть листвы.

Мирослава вывела из гаража «Волгу» и тронулась в путь.

Когда она подъехала к дому, в котором снимала квартиру Матрона Буфетова, у неё в запасе оставалось ещё десять минут. Хватило времени на то, чтобы осмотреться вокруг.

И двор, и дом были старыми. Хотя дом вполне можно было бы назвать старинным, его явно построили в