Во время моего выступления неожиданно раздалась далекая стрельба и взрывы. Канонада доносилась с противоположной стороны лагеря. Спустя час оттуда же раздался скрип открывающихся створок забора. Кажется, к нам подселили соседей, и от этой новости на душе стало тревожно.

Глава 6

Одновременно с открытием ворот с той стороны, закрылись створки с нашей. Нас снова заперли, и сейчас это походило на мышеловку. Я распорядился всем взять оружие и постоянно быть наготове. Кого принесли черти в другую половину лагеря, союзников или врагов, мы не знали и обязаны были подготовиться к любому исходу. Нам с Айрис предстояла самая ответственная часть. Благодаря модификациям, мы видели и слышали лучше остальных.

По земным меркам уже был вечер следующего дня, а люди все еще не спали. Пришлось поделить личный состав пополам и отправить одну половину в казарму.

— Командир, разреши мне тоже отбиться? — Попросил у меня внезапно возникший рядом Водяницкий.

— А ты в какую половину попал? — Поинтересовался я.

— Да в бодрствующую. От меня все равно толку нет никакого, а я если сейчас не лягу спать, умру. Я пойду? — Спросил он, поверив, что я сжалюсь и отпущу его.

— Нет. Пойдешь в свою очередь. Чтобы не уснуть, иди в оружейку и изучай там матчасть.

— Зачем? Какой из меня военный?

— Такой, как и все остальные. Отбор прошел? Прошел. Лидерские качества есть? Есть. Ты настоящий военный. Могу вручить тебе внеочередное воинское звание ефрейтора. Ефрейтор Водяницкий марш в оружейку. Временно переходите под командование майора Егеря. Он вам и поставит задачу. Советую присмотреться к экзоскелету. Для твоей комплекции самое оно.

Глава администрации фыркнул, но сказать ничего против не посмел. Человеку при такой должности не раз приходилось принимать неприятные решения вышестоящего начальства против воли. Водяницкий умел правильно расставлять приоритеты. Развернулся и потопал семенящей походкой в сторону оружейки. Один раз обернулся, узнать, слежу я за ним или нет. Я следил и потому он вынужден был дойти туда, куда ему приказали. Дальнейшую заботу о чиновнике я доверил Егерю, умеющему заинтересовывать подчиненных.

Моя Айрис ушла спать, а я прохаживался вдоль сетчатого забора, разделившего лагерь от стены до стены. Брошенная в него железка подтвердила подозрения Егеря о том, что он под силовым полем. С той стороны доносились возгласы, крики, иногда стрельба. Меня раздирало любопытство узнать, кто там обосновался. Предположительно я считал, что это жертвы другого бродячего цирка, блуждающие в поисках укрытия. Пугало желание устроителей изолировать нас друг от друга. Они держали нас в разных клетках, как бойцовских петухов, но давали знать, что мы рядом. И еще эти подозрительные развалины между нами.

Сквозь щели в сетке я разглядел, что в трех метрах от забора лежали остатки покореженного оружия и экзоскелета, а также большое количество гильз. На тир это совсем не походило. Тут развернулась баталия, и меня волновало по какой причине, и кто против кого воевал. Рабочих версий было две. Первая — такие же несчастные жертвы, как и мы, сошли с ума от неопределенности, взялись за оружие и стали стрелять друг друга. Зачем в этой версии был сетчатый забор? На этот вопрос я не смог придумать достойный ответ. Вторая версия — нас пригнали сюда для участия в сражениях на потеху публике. Зрители, правда, только косвенно обозначили свое присутствие, но это ничего не значило. Они запросто могли наблюдать откуда угодно, используя односторонние порталы. Обе версии подходили под условия существования некоего зрителя, получающего удовольствие от наблюдения кровавого зрелища.

— Чего задумался?

К своему стыду, я не услышал, как ко мне подошел Славка.

— Ты что на ноги тряпки намотал, как белогвардеец, чтобы неслышно подобраться к Чапаеву? — Усмехнулся я.

— Нет, ты просто был сильно погружен в себя. Наверное, тяжело быть ответственным за такое количество народа?

— Я не об этом думал. Размышляю, сопоставляю факты, чтобы понять, против кого нам придется сражаться. Между собой или с другими.

— Как между собой? Ты брось, кто станет стрелять в своих земляков? — Славка посмотрела на меня, как на идиота.

— Ну, парочку несогласных пристрелят у тебя на глазах, ты и задумаешься. — Представил я ему возможный вариант.

— Кто? Мы же еще никого не видели?

— А у тебя с воображением совсем туго. Если не видел, значит, никого нет? Оружие тогда откуда, казармы со свежим бельем, ворота кто закрывает и открывает?

— Автоматика. — С готовностью подсунул свою версию Славка.

— Сама по себе автоматика?

— Ну, нет, конечно. Просто люди, которые создали это место, куда-то делись, а все оборудование осталось и продолжает выполнять свою работу.

— Хорошая версия, жаль, что слишком сказочная. Там за забором полно стреляных гильз, куски оружия и экзоскелета. Думаю, в экипированного броней человека прилетел крупный калибр. Чтобы от нас не хотели, главная задача сейчас учиться военному делу настоящим образом. Ты готов?

— Всегда готов. — Славка развел руками. — У меня что, есть выбор?

— Конечно. Возьмись за эту решетку.

— Зачем? — Одноклассник сразу понял, что это подвох.

— Она под напряжением. Немного тряхнет и твоя душа, освободившись от бренного тела, попавшего в ловушку, полетит домой.

— Нет, я лучше поживу.

— Во, правильные слова. Оставайся здесь, понаблюдай за забором, а я пройдусь по территории.

— Ладно.

Я собрался идти, но он меня окликнул.

— Слушай, Гордей, скажи мне, на каком курсе ты сдавал матанализ, и как звали препода по нему? — Спросил однокурсник, подозревая меня в присвоении чужой личности.

— На первом. Препода звали Яков Семенович Ароцкер, которого мы звали Яшка Рокер.

— Хм, верно. — Славка смутился.

— Да я это, я. Хватит уже придумывать себе оправданий.

— Я не придумывал.

— Придумывал. Ты же решил, что человек не может так измениться за десять лет, что это невозможно, ты же остался прежним. Проще убедить себя, что это другой взял себе его личность. Нахрена мне какой-то Гордей? Кто он такой, чтобы становиться им?

— Не знаю. Шпионы любят быть незаметными.

— И воровать пиццу у клиентов?

— Я тебя знал другим.

— Это было давно. Теперь и ты станешь другим, и кто-то точно так же будет смотреть на тебя и не понимать, как так получилось, что Славка изменился до неузнаваемости.

— Хотелось бы. — Честно признался он.

— Здорово. Чтобы