это первый звоночек — скоро, может быть уже через несколько дней, ляжет на землю снег.

Вот и хорошо, а то эта черная слякоть ужасно надоела. А ляжет снег, и, как сказал Костя: «Укроет все печали»? Посмотрим…

А вдруг он уже прислал ей письмо?!

Остаток пути она почти бежала. Лешка еле успевал следом и удивлялся:

— Куда торопишься?

Около дома Настя попрощалась с Лешкой и помчалась вверх по лестнице. Совершенно запыхавшись, она открыла дверь и бросилась к компьютеру. Пока загружался Интернет, скинула куртку на кровать — потом уберет! — и наконец зашла на почту.

Ничего!

Настя некоторое время сидела перед экраном, словно надеясь, что письмо сейчас придет. Вот сейчас… Но чуда не случилось, письмо не появилось, и можно выходить из Интернета и забыть обо всем, как о сне. Прекрасном, радужном, счастливом сне.

Она вздохнула, выключила компьютер и пошла к тете Паше — помогать с переездом.

Там уже работа шла полным ходом. Сегодня заклеивали скотчем дверцы всех шкафов, укутывали мягкую мебель в какие-то тряпки. Неожиданно обнаружили забытые вещи и собрали еще одну коробку. Заклеивая ее, Лена со вздохом сказала:

— Пусть это будет последняя.

Наконец прошлись по комнатам, проверяя, все ли собрано, уселись на запеленутый диван. Тетя Паша села рядышком, осмотрела заставленную коробками комнату и вздохнула:

— Ой, ребятки, спасибо вам, миленькие. Как все быстро получилось! И с переездом наладилось, и вещи собрали. Я прямо как во сне…

— А где вы сегодня спать будете? — спохватилась Настя.

— Да ничего, — махнула рукой тетя Паша. — Тут, на диване как-нибудь. И раскладушка есть. Завтра машина с утра придет, все равно не разоспишься. Ну, идите, делать уже нечего.

И они пошли. У подъезда переглянулись и, не сговариваясь, двинулись в парк. По дороге купили мороженого и с удовольствием его уплетали, шагая мимо скамеек с целующимися парочками. Настя косилась на них — это же надо, сидят у всех на виду. Попробовала представить, что бы она сама делала, если бы сидела тут с тем, кто дорог ей больше всех на свете. Нет, целоваться у народа на глазах не стала бы, это точно.

И самое главное — она не могла представить, кто бы это мог быть — тот самый, кто всех дороже… Летом она думала, что это будет Олег — но эта страничка давно перевернута. Потом ей казалось, что это Андрей. Получилось, что нет. Еще неделю назад она надеялась, что это Костя — но и здесь ничего не получается. Да и представить себе Костино лицо она не могла. Просто не знала, как он выглядит. А теперь, наверное, и не узнает…

…Он второй день не знал, что ему делать. Если бы она не училась в школе! Даже не так. Если бы она не училась именно в ЭТОЙ школе…

То, что ей четырнадцать, его немного удивило. По письмам казалось, что больше. Но это не страшно — всем когда-то бывает четырнадцать. Вырастают люди. Что с ним не поедет в Египет — так ведь не в этом дело.

За эти дни она стала ему действительно, по-настоящему, дорога: он чувствовал ее настроение, состояние души. Теперь он больше стал понимать ее тоску и душевные тревоги — переходный возраст! Он помнил, каким ему мир казался в четырнадцать: тогда он был страшно одинок. И теперь мог бы помочь ей справиться с этим трудным временем.

Но она училась в ЭТОЙ школе.

Когда Настя написала ему о себе, он остолбенел. Потом выключил компьютер и пересел на диван. Надо было подумать.

Потом, когда шок прошел, он стал вспоминать — какая она, Настя? И не мог вспомнить. И он решил — раз уж так вышло, раз он может на нее посмотреть, почему бы не сделать это ДО того, как он напишет ей ответ? Точно, сначала он на нее посмотрит, а уж потом будет решать, что делать дальше…

Ребята просидели в парке до вечера. Сегодня и Денис подключился к разговору на тему — что куда в комнате поставить. Выяснилось заодно, что мебели у него маловато. Диван есть, а шкафа нет.

— Можно встроенный сделать, — оживилась Лена. — Он место экономит. И на окна вместо штор — жалюзи! Круто, да?

— Нормально, — кивнул Денис. — А в большой комнате будет кабинет для папы и место отдыха с телеком и видиком.

— И музыкальный центр! — уточнила Лена. — Потанцуем!

Она разулыбалась, словно уже видела веселую вечеринку. И вообще, настроение у нее было отличное. Переезд — мероприятие веселое!

А когда Настя наконец вернулась с прогулки, родители первым делом сообщили ей, что путевки в Египет у них практически уже есть.

— Практически? — заинтересовалась Настя.

Оказалось, что «практически» — это значит, что они в турагентстве уже обо всем договорились, отдали часть денег и паспорта на оформление, так что можно собирать вещи. Правда, до отлета еще четыре дня и надо успеть купить кое-что в дорогу. Например, за лето у Насти совершенно выгорели и полиняли топики. И одного купальника маловато будет. А если по максимуму — так и темные очки неплохо бы приобрести, и шляпу от солнца совершенно необходимо. А там и крем от солнца, чтобы не обгореть до красноты в первый же день. У нее, правда, еще летний загар не весь смылся, но подстраховаться не помешает. А то будет обидно — поедешь отдыхать и всю неделю промаешься с солнечными ожогами.

Самое главное во всем было то, что путевки родители взяли именно в отель «Melia»! Настя удивилась — неужели ее послушались? Но оказалось, что и в турбюро порекомендовали именно этот отель.

Значит, через несколько дней Настя — если повезет, конечно, — сможет увидеть Костю… Как бы об этом не думать, и душу себе не травить. Все равно она там не подойдет к нему, об этом даже нечего и думать. У нее тоже есть гордость, представьте себе.

Но… И Настя ярко представила себе, как она на берегу прекрасного синего моря подходит к молодому человеку в бейсболке с нарисованными крылышками и проходит мимо — вся такая красивая, в новом топике и облегающих шортиках. Он кидается следом, заглядывает в лицо и робко, дрожащим от смущения голосом, спрашивает: «What is your name?» А она гордо проходит мимо и говорит:

— Я на улице не знакомлюсь!

Может, заранее перевести эту фразу на английский? Так, на всякий случай. Тогда она может сказать это так, что он не догадается даже, из какой страны она приехала.