— Это фактически самая большая коллекция проклятых предметов на материке. Больше только у американцев, но не намного, — с небольшими оттенками гордости в голосе сообщила Варвара, проводя меня внутрь. — И это временно. Они лидируют только потому, что стали собирать их раньше, чем мы.

На первый взгляд, увиденное здесь выглядело глупо. Представьте себе огромное количество однотипных пустых комнат площадью несколько метров, и в центре каждой из них находился небольшой простенький столик, на котором лежал какой-то предмет. Это могла быть ваза, часы, картина. Их действительно было много, но моя сопровождающая уделяла внимание лишь некоторым из них.

— Вот это, — сказала она, останавливаясь перед одним из хранилищ. — На первый взгляд, простые карманные часы.

На подставке стояли маленькие круглые механические часы с серебряным обрамлением. Такие носили раньше, а сейчас они, скорее, являлись предметом коллекции, чем повседневным аксессуаром.

— Но на деле крайне опасная, но не такая однозначная, как некоторые другие, штука, — продолжила Варвара. — Эти часы собирают боль.

— В смысле собирают боль? — я недоумённо глянул на пробуждённую.

— Они своеобразный аккумулятор для боли. Если дать их, к примеру, умирающему, то они будут впитывать в себя все болезненные ощущения. Это проклятие — абсолютное обезболивающее.

— Ничего себе, — хмыкнул я. — Но, я так полагаю, что всё не так радужно, иначе оно бы тут не находилось?

— Верно. У этой вещи есть характер, как и у многих проклятых предметов. Ты можешь взять часы в руки, надеясь облегчить свои страдания, но вместо этого часы могут их усилить тысячекратно. Причём что одно, что другое происходит совершенно случайно. Никакой системы за всё время экспериментов не было выявлено, а их проводилось немало, можешь мне поверить, — тяжело вздохнула девушка. Эти часы словно сами решают, что кого-то надо убить, а кому-то облегчить боль.

Я посмотрел в соседнюю комнату и неожиданно для себя увидел там плюшевую куклу — персонажа мультика из моего детства. Вполне себе милая игрушка, которой играло множество детей в своё время.

— Неужели и это проклятый предмет? — со скепсисом смотрел я на неё. Плюшевая игрушка выглядела как новая, будто её только что достали из коробки.

— Ты просто не представляешь, сколько крови на этой игрушке, — не разделила моё настроение Варвара. — Да, внешне это просто персонаж из мультика. Он должен произносить одну фразу — имя своего маленького хозяина. Вот только игрушка, можно сказать, отказывалась это делать и произносила имена других людей, добавляя перед этим «убить».

— Немного зловеще, но…

— После такого ребёнок шёл и убивал названного человека, — перебила меня девушка. — При этом он в этот момент не осознавал себя и продолжал играть с игрушкой рядом с трупом, будто ничего и не произошло.

— А вот это да… — потрясённо посмотрел я на проклятый предмет. — Жутковато.

— Это еще что. У нас тут таких предметов ещё много, — хмыкнула Чехова. — Вот только не все из оказавшихся здесь вещей получили свои свойства во время появления Бездны. Здесь есть предметы, которые прошли через века со своей непростой историей. Всё это наталкивает нас на вопрос, а как давно на наш мир оказывает воздействие Бездна? Что есть начало и первопричина?

Варвара повела меня дальше, продолжая демонстрировать содержимое своей жуткой коллекции, но добрая половина из того, что она говорила, проходила мимо. По непонятной причине у меня началась странная головная боль, отдававшая лёгким звоном в ушах. И чем дальше мы шли, тем сильнее она становилась, став практически нестерпимой.

— Что-то не так? — моё состояние не укрылось от пробуждённой.

— Голова болит, — глухо ответил я, потирая виски. — Скорее всего, это от нервов.

— Скорее всего, — согласилась девушка. — Мы почти закончили.

Я кивнул, а Варвара ускорила шаг, перестав рассказывать про каждый экспонат коллекции. Похоже, девушка собиралась показать мне нечто вполне конкретное. Да и думается, мне на эту коллекцию ещё удастся посмотреть.

— Мы почти пришли, — в очередной раз сказала она. — Помнишь, я говорила тебе, что на сорок девятом этаже мы почти ничего не получили с босса?

— Да, — коротко ответил я.

Из-за головных болей говорить вообще не хотелось, но я делал над собой усилие, чтобы не выпасть из разговора и не показывать своего настоящего состояния.

— Так вот, это не совсем так. Мы получили одну конкретную вещь, и именно её я и хочу тебе показать.

Боль становилась почти невыносимой. Казалось, что мне в голову вонзилось сразу несколько десятков ледяных, как сам космос игл, но я всеми силами старался не показывать этого женщине, продолжавшей рассказ.

— Как ты уже понял по этой коллекции, это не что иное, как проклятый предмет, — сделала она небольшое вступление. — Вот только проблема в том, что мы понятия не имеем, что именно он делает. Одно ясно — оно реагирует на другие проклятия. Словно вступает с ними в резонанс, но для нас остаётся загадкой, что…

Голос Варвары стал таким далёким, что я перестал его вообще слышать. Остался лишь звон и боль, невыносимая, сминающая череп, а вместе с ним и разум.

Шаг. Шаг. Шаг.

Справа от меня как-то неожиданно появилось стекло, через которое видно хранилище «жемчужины» проклятой коллекции. Таинственный артефакт, который хотела показать мне девушка. И первое что я увидел — просто шар, стоящий на постаменте. Он был, казалось, целиком сделан из странного серебристого металла с алыми вставками-полосами и размером примерно с волейбольный мяч.

Мгновение я смотрел на него, с удивлением осознав, что боль прошла, и сознание очистилось.

— …Таким образом… Стас? — обеспокоенно посмотрела на меня пробуждённая. — Что-то не так?

— Я не… — нахмурился я, пытаясь высказать, что именно чувствую, но в следующий миг реальность вокруг меня начала буквально распадаться. Свет стал настолько тусклым, что я едва мог различить очертания Чеховой.

— Стас? — она схватила меня за руку. — ?екдяроп в ыт сатС.

Что? Она только что заговорила задом наперёд?

Я моргнул, бросив взгляд на девушку. Кажется, она совершенно не понимала, что происходит. Иглы снова вонзились в мой разум с удвоенной силой, и такого напора я выдержать не смог. Застонав от нестерпимой боли, я рухнул на колени, схватившись за голову.

Кровь!

Она текла, казалось, отовсюду. Из носа, рта, ушей, лилась на пол, создавая лужу. Я зажал рот и нос руками, но она продолжала течь. С таким же успехом я мог попытаться заткнуть лопнувшую водопроводную трубу.

«ⰖⰮⰆⰢⲶ ⳦ⰔⰠⰢⶍ ⰊⰅⰛꝦ ꞱⱍⰚꝙⰦⰔⰆ»