боссом.

Он не кусается.

— Вы всегда приходите сюда?

— Я? Да, когда не работаю на вас. — Что, честно говоря, случается не так уж часто, но когда у меня есть заказ, я люблю работать именно здесь. Немного хаотично, достаточно суматохи и суеты с нужным количеством шума.

Блокнот лежит в центре моего стола, и ястребиный взгляд Рима останавливается на нем.

— Сегодня без ноутбука?

— Я пурист (прим. пер.: сторонник классических взглядов).

— Странно слышать от того, кому платят за работу в сети на протяжении всего дня.

Мне хочется смеяться, отчасти потому, что это правда, но также потому, что выражение его лица представляет собой смесь ужаса, отвращения и восхищения. Не могу решить, какая из них преобладает.

— Что в блокноте?

— Не ваше дело.

Его брови взлетают вверх от удивления. И если бы мне давали пятак каждый раз, когда у этого человека раздуваются ноздри, мне не пришлось бы начинать свой собственный бизнес. Я была бы богата.

— Это блокнот, полный идей, которые изменят новую женскую линию «Roam, Inc»?

Я смеюсь.

— Никаких разговоров о бизнесе. Я не работаю на вашу компанию с — смотрю на невидимые часы на своем запястье, — шести вечера. Извините.

— Вы должны отработать еще девять дней.

Отпиваю из своей чашки.

— Семь.

— Значит, семь дней.

Держу чашку в руках, дуя на кофе.

— Вы платите мне за социальные сети, а не за маркетинговые стратегии. — С огромной радостью указываю Риму на это.

— Но вы занимаетесь этим.

— Конечно, занимаюсь. — Еще глоток. — Вы небрежно отвергли мое предложение во время моего заявления об уходе.

— Потому что вы увольнялись.

Уходила в отставку.

Огромная разница.

— Вы хоть смотрели мое портфолио?

Рим колеблется так долго, что ему не нужно отвечать.

Я понимающе ухмыляюсь.

— Ах, вы смотрели.

Откидываюсь на спинку стула, злорадствуя, высокомерно изогнув брови.

— Я хороша, не так ли?

Его губы сжимаются в тонкую линию.

Ставлю чашку на стол и раздраженно вскидываю руки.

— Боже мой, почему вы просто не признаете это? Что с вами не так?

Наступает тишина, только звуки кафе заполняют молчание между нами.

— Вы хороши.

Два слова. Произнесенные человеком, который никому не делает комплиментов, его слова имеют значение.

— Спасибо.

— Мне нужно, чтобы в следующие семь дней вы переориентировали свои силы на маркетинг.

Чего-чего?

Издаю языком щелкающий звук.

— Это не входит в мои должностные обязанности.

— Мисс Левек, я могу вам напомнить…

— Я могу напомнить вам, мистер Блэкберн, что сейчас нерабочее время, пятница, и я закончила с «Roam, Inc» на сегодня. — Его рот открывается.

— Вы любите деловые встречи. Свяжитесь в понедельник с моим секретарем. У меня должно быть свободное время в среду.

— У вас есть секретарь? — О, боже. Выражение его лица. Я годами изучала великолепное лицо Рима. Годами. Я видела его злым, незаинтересованным, разочарованным и очень редко… слегка счастливым. Но я не видела этого выражения лица. Он потрясен. Боже, как трудно сдержать смех, застрявший в моем горле.

Рим чертовски очарователен.

— Нет. Я просто пошутила. — Клянусь, выражение его лица…

Серебряные глаза прищурились, глядя на меня.

— Вы наслаждаетесь всем этим, не так ли?

— Ммм. Очень, очень сильно. — Безмерно.

— На следующей неделе у вас будет четыре дня до даты увольнения.

— Ага. — Поправляю волосы. — Не так много времени, да?

Я почти слышу, как его ягодицы сжимаются от раздражения. Мое сердце колотится, понимая, куда он ведет разговор.

— Вы собираетесь принудить меня, не так ли?

— Что вы имеете в виду?

— Я не собираюсь заключать с вами договор субподряда после того, как вы уйдете из компании. Вы не заставите меня.

Уф.

Господи, он такой упрямый.

— Заставлять вас? Я? Я — ласковая киска, — я практически мурлычу, и при слове «киска» лицо Рима Блэкберна приобретает розоватый оттенок, который я видела только на своем лице в зеркале.

Рим Блэкберн краснеет.

Интересно.

Открываю блокнот и достаю глянцевую визитную карточку, спрятанную в боковом кармане. Кладу ее на стол и двигаю вперед кончиком указательного пальца.

— Вы знаете, где меня найти, когда я вам понадоблюсь.

Он нуждается во мне.

Рим фыркает, карточка остается на месте на краю стола.

— Возьмите. Не стесняйтесь, — уговариваю я. — Она не укусит.

Его руки остаются в карманах, где они и были все это время.

— Не будьте таким упрямым. Мы оба знаем, что вы приползете ко мне через семь дней, когда я уйду из компании. Желательно на четвереньках.

— Я никогда не ползаю.

— Брр, не понимайте все настолько буквально.

— Я не буду умолять вас работать на меня.

— Я уже работаю на вас.

— Вы знаете, что я имею в виду. — Мужчина практически закатывает свои холодные платиновые глаза. — Этого не произойдет.

— Хорошо. Как скажете. — Делаю глоток.

Еще один.

Улыбаюсь.

— Вы, — начинает Рим, но затем замолкает.

— Я… — нахально произношу я.

Он вытягивает руку из кармана своих темных джинсов и обвиняюще указывает на меня. Его рот разинут, он готов ответить мне.

Скольжу взглядом в сторону кассира.

— Очередь становится длинной. Вам следует опустить палец и пойти туда.

— Вы указываете, что мне делать? — Хотелось бы.

— Указываю вам? Нет. — Возможно, немного. Проверка моих границ? Безусловно. — Я просто предлагаю вам встать в очередь, пока она не стала еще больше.

— Я уже иду.

Еще одна покровительственная улыбка.

— Тогда идите.

Ноги Рима приросли к бетонному полу, глаза прищурены.

— Прекратите.

— Прекратить что? — Хлопаю ресницами.

— То, чем вы занимаетесь.

— Пью кофе и рассказываю о своем деле? — Моя улыбка приторна; настолько невинна, насколько это возможно, когда я мысленно похлопываю себя по спине и, благодарю бога, что сижу — я не знаю, выдержат ли мои колени взгляд, которым он смотрит на меня прямо сейчас.

Сбитый с толку.

Как будто он отчаянно пытается меня понять.

Озадаченный Рим Блэкберн являет собой удивительное зрелище.

Раздраженный, очевидно, потому что всегда чем-то недоволен, большой ребенок.

— Я могу взять вам напиток, если хотите? Меня здесь знают, может быть…

— Мне не нужно, чтобы вы покупали мне напиток.

Издаю тихий смешок, прячась за белой чашкой в моих руках.

Медленно пожимаю хрупкими плечами.

— Как хотите.

— Я так и поступаю. Спасибо.

Боже, мне требуется все свое самообладание, чтобы не расхохотаться — Рим слишком серьезно относится к себе.

— Что ж… — Моя фраза обрывается. Скольжу взглядом к своей визитной карточке, лежащей на столе. — Вы собираетесь взять ее?

— Нет. — Он такой грубый. — У меня уже есть.

Она была в пакете, который я ему дала. Который он посмотрел и прочитал содержимое.

От этого мне хочется подпрыгнуть и повилять бедрами победный танец.

— Что это за выражение на