сокрушаться о том оскорблении, которое наносили римляне памяти своих предков, обезображивая прекрасные творения, — пишет Грегоровиус. — Обнищавшее и деморализованное население города, когда не имело возможности утащить целую статую, не задумывалось отбивать у нее отдельные части и вытаскивало из мраморных и травертинных[58] плит в театрах и термах металлические скрепы. Позднейшие потомки этих грабителей в конце Средних веков с изумлением смотрели на явившиеся таким образом провалы в стенах развалин и в своем наглом невежестве приписывали эти разрушения тем самым готам, которые с такой любовью охраняли красоты их города. В рескриптах короля готов есть сотни мест, которыми доказывается его глубокое благоговение к Риму, этому городу, «всем родному, матери красноречия, обширному храму всех добродетелей, включающему в себе все чудеса мира, так что по справедливости можно сказать, что весь Рим — чудо». Охранять величие древних римлян и пополнить его достойными сооружениями Теодорих счел своим долгом, но он никогда не задавался мыслью сделать Рим своей резиденцией. Он назначил особого городского архитектора, подчиненного префекту города, и возложил на этого архитектора заботу о сохранении памятников; что же касается новых сооружений, то Теодорих вменил архитектору в обязанность тщательно изучать стиль древних и не делать варварских отступлений от него».[59]

На содержание города и ремонт городских стен ежегодно отчислялись деньги и 25 000 кирпичей, причем Теодорих строго следил за тем, чтобы средства расходовались по назначению. Разрушение памятников и статуй с целью получения из них извести или мрамора категорически воспрещалось, для строительства можно было использовать только обломки.

Особое внимание уделялось римским клоакам и акведукам, которые готы совершенно справедливо расценивали как одно из подтверждений величия Рима. За ними наблюдал граф городских акведуков. Необходимость введения новых муниципальных должностей свидетельствует о том, что римская магистратура к тому времени пришла в определенный упадок и город содержался далеко не так хорошо, как прежде.

Фрагмент Эдикта Теодориха. 512 год

Уклад жизни римлян сохранился нетронутым. Более того — Теодорих стремился и готов подвести под римский уклад. Так, например, свод законов под названием «Эдикт», изданный Теодорихом, имел в своей основе римский кодекс императора Феодосия I. Римляне пользовались равными правами с готами, а для решения споров между представителями двух народов были введены особые должности. Что же касается христианства, то арианин Теодорих не чинил никенианам никаких препятствий, тем более что его мать тоже была никенианкой. Более того — Теодорих терпимо относился ко всем конфессиям, так, например, при нем были восстановлены еврейские синагоги. Но при всем том в выборах нового епископа Рима принимали участие королевские послы, как это было заведено еще Одоакром.

Однако идиллия длилась недолго. При всем декларируемом равноправии и при том, что «разумный гот подобен римлянину», готы все же чувствовали себя хозяевами на италийских землях и при любом удобном случае давали римлянам это понять. Межнациональная рознь, подпитываемая культурными и религиозными различиями, привела к тому, что римляне стали тяготеть к «своему» Востоку, который еще недавно был для них чужим. Переписка одного из сенаторов по имени Альбин с византийским императором Юстином I вызвала гнев Теодориха. Расправу с нелояльными сенаторами в Константинополе расценили как преследование никениан и, в свою очередь, начали проводить репрессии в отношении ариан. Тогда Теодорих заставил папу Иоанна I отправиться к императору Юстину.

«Полагаясь на силу свою и думая, что император Юстин боится его, вызвал в Равенну настоятеля апостольского престола Иоанна и сказал ему: «Поезжай в Константинополь к императору Юстину и скажи ему среди прочего, чтобы он ни в коем случае не принимал в католическую веру примирившихся [с нею] еретиков».

Папа Иоанн ответил ему: «…я не обещаю тебе того, что исполню последнее, и Юстину этого не скажу»…

Император Юстин так спешил навстречу прибывшему [в Константинополь] Иоанну, как если бы это был сам блаженный Петр. Когда [императору] было передано содержание посольских поручений, он обещал все исполнить, но никоим образом не мог он примирившихся [еретиков], которые предали себя вере католической, возвратить арианам…

И вот папа Иоанн вернулся от Юстина. Теодерих принял его без радости и сообщил ему, что тот у него в немилости. Через несколько дней Иоанн умер. [Во время похорон] люди шествовали впереди его [тела]. И вдруг один [человек] из толпы, будучи одержим демоном, упал [замертво], но как только погребальное ложе, на котором несли [тело Иоанна], приблизился к нему, тот человек встал в полном здравии и пошел с похоронной процессией. Увидев это, народ и сенаторы принялись освобождать мощи [Иоанна] от одежд его. И исполненные радости люди вынесли тело его за город».[60]

Анонимный хроникер не упоминает о том, что Иоанн I умер в заключении. Это произошло 18 мая 526 года, а 30 августа 526 года скончался Теодорих, что было истолковано никенианами как проявление кары Господней.

Время подчеркивает наиболее важное и отметает прочь второстепенное. Разумеется, Теодорих был для римлян чужаком и захватчиком, с этим никто не спорит. Но он внес большой вклад в сохранение города, за что мы должны относиться к нему с признательностью.

Глава восьмая. «Я говорю тебе: “Ты — камень, и на сем камне я создам церковь мою”»

* * *

«Я говорю тебе: “Ты — Петр (Камень), и на сем камне Я создам Церковь Мою”».[61]

Христианство, ставшее одной из причин падения Рима, обеспечило восстановление его величия в еще больших масштабах. Но в VI веке до этого было еще очень далеко.

Впрочем, давайте начнем с самого начала.

Христианство принесли в Рим евреи, численность которых в городе резко увеличилась после завоевания Иерусалима Помпеем в 63 году до н. э. К концу I века в Риме проживало более десяти тысяч евреев. При всем отрицании иудаизмом Христа как мессии некоторые евреи все же переходили в новую веру, но преимущественно христианство увлекало иудейских прозелитов, еще недавно поклонявшихся Юпитеру и его божественным детям, а также язычников. Поскольку официально христианство считались одним из иудейских течений, его сторонники получали важную привилегию — они освобождались от участия в обязательных языческих культах и могли отдавать христианству все свои духовные силы. До поры до времени, пока императоры не увидели в христианах угрозу своей власти, жизнь христианских общин была спокойной. Основная масса римлян, жителей многонациональной столицы великой империи, не испытывала к христианам никакой неприязни, скорее — снисходительное сочувствие. Большую часть греческих мифов, перенятых римлянами вместе с богами, составляют истории о том, как боги