Глава 10

Бронетранспортер на скорости заскочил на перевал, а по серпантину стал уже спускаться на тормозах. Еще сверху Сергеев увидел, что рядом с палаткой, стоявшей на полдороге к селу, стоит мотоцикл. Это его сразу заинтересовало, и, едва БТР подъехал к палатке, Сергеев, легко выбравшись через передний люк, спрыгнул на землю и принялся фотографировать протектор шин переднего и заднего колес мотоцикла.

– Товарищ старший лейтенант… – позвал Сергеева солдат, с которым он ходил срезать кору дуба. Солдат показывал куда-то пальцем. Сергеев оглянулся и увидел сбоку от входа в палатку лежавшие прямо на песке раздавленные куски дубовой коры. Сергеев вытащил мобильник, сделал несколько снимков и только после этого собрал в целлофановый пакетик остатки коры. Сергеев специально захватил с собой для сбора вещдоков пакетики разного размера. И надо же, сгодились.

Однако предъявить что-то конкретное Бадави Ниязовичу старший лейтенант не мог. Слишком мало у него было на руках улик. Что он мог предъявить? След от мотоцикла рядом с предполагаемым местом стрельбы по спецназу ФСБ? Но ведь даже точное место, откуда стреляли, не определено… Были бы найдены хотя бы гильзы с отпечатками пальцев, тогда можно было бы с определенной долей уверенности говорить о том, что некто, чьи отпечатки на гильзах, стрелял с дуба. Но опять же – только некто, а не конкретно профессор Бадави Ниязович Ниязов. А если указать на след от мотоцикла рядом с выходом кабаньей тропы, то профессор легко согласится с тем, что он бывал в этом месте, но потом увидел кабанов, испугался и повернул ручку газа слишком резко. Никакого криминала здесь нет.

Двигатель бронетранспортера сильно шумел. Но никто из палатки не вышел, чтобы встретить бойцов. И пришлось Сергееву, как до него майору СОБРа Илаеву, ощупью искать под слоем брезента притолоку и стучать в нее. Но если майору СОБРа пришлось ждать, то старшему лейтенанту ждать не пришлось. Бадави Ниязович сразу приоткрыл клапан палатки, из чего Сергеев сделал вывод, что профессор стоял у выхода и через щель в брезенте наблюдал за тем, как он фотографирует протектор колес его мотоцикла. И судя по тому, что Бадави Ниязович ничего не спросил о цели фотографирования, он эту цель понимал. То есть знал о том, что ведутся следственные действия и эти действия направлены против него. Следовательно, он что-то должен предпринять. Весь вопрос состоял только в том, что он собирается предпринять и против кого?

– Чем могу быть полезен теперь уже спецназу военной разведки? – невнятно спросил Сергеева Бадави Ниязович, глядя прямо в глаза старшему лейтенанту через очки с сильными увеличительными стеклами, отчего глаза казались необычайно большими. По губам профессора промелькнула усмешка человека, понимающего, что ему ничего предъявить не могут. – Честно говоря, я не знал, что в вашей системе тоже существуют следственные органы. Ладно ОМОН И СОБР, те хоть полицию представляют…

– Они уже давно представляют «Росгвардию». А «Росгвардия» работает вместе с полицией. А в нашей системе, гражданин профессор, таких органов не существует. Просто меня попросил наш начальник штаба помочь Следственному управлению республики, и я воспринял эту просьбу как приказ… А как вы, простите, определили присутствие здесь спецназа военной разведки?

– По вашей нарукавной эмблеме. А что, разве я ошибся, товарищ… старший лейтенант? – Бадави Ниязович демонстративно бросил взгляд на погоны Сергеева. По губам его по-прежнему блуждала усмешка.

– Нет, вы не ошиблись. И у меня нет причин скрывать принадлежность к своей службе. Я действительно являюсь офицером спецназа военной разведки.

– А это автоматически означает, что я имею полное право не отвечать на ваши вопросы, какими бы они ни были и чего бы они ни касались. Я правильно понимаю ситуацию?

Сергей Николаевич слегка смутился – он впервые столкнулся с такой постановкой вопроса и даже сразу не нашелся что ответить. Но все же ответил, и ответил предельно честно:

– Вы имеете полное право на это. Но тогда свои назревшие вопросы я просто напишу на листе бумаги и передам листок старшему следователю по особо важным делам полковнику юстиции Гаджигусейнову, который и ведет дело, и он вызовет вас на допрос повесткой. В любое удобное для него, а не для вас, время. А я в любом случае буду присутствовать на допросе и услышу ваши ответы на мои вопросы …

– Спрашивайте… – вдруг решился профессор. Ему, похоже, не по душе пришлось предложение быть вызванным к следователю повесткой, и он резко развернулся и прошел в свою палатку.

Сергеев проследовал за ним.

– Но для начала, Бадави Ниязович, у меня к вам будет просьба. В моем бинокле разрядился аккумулятор. Вы позволите воспользоваться вашей розеткой? Если есть необходимость, я оплачу ваши расходы. Без бинокля мне никак…

Сергеев постучал по футляру с биноклем. Сам футляр как раз и был зарядным устройством. Старший лейтенант не сказал профессору, что у него на поясе за спиной висит целая батарея аккумуляторов, рассчитанная на взвод, но как-то нужно было оправдать свое желание побыть в палатке профессора некоторое время. Да и поговорить со стариком хотелось, хотя тот, кажется, особого желания к беседе не проявлял.

– Ну что ж, я не возражаю… – сказал Бадави Ниязович. – Платить ни за что не надо. На столе рядом с ноутбуком стоит разветвитель «Пилот». Можете туда свой бинокль подключить. А можно и напрямую к генератору. К генератору будет даже лучше. Там на пару минут быстрее зарядится. Там потери тока минимальные. Я сам мобильник через генератор заряжаю.

Сергей Николаевич по проводам определил, где стоит генератор, пошел туда и специальным кабелем, не подходящим ни к какой другой технике, подключил футляр бинокля к генератору.

– Подожди меня в бронетранспортере, – приказал старший лейтенант командиру отделения силовой поддержки, видя, как боец собирается войти в палатку вслед за офицером. Своим приказом Сергеев рассчитывал на получение больших откровений от Бадави Ниязовича. Но пожилой профессор, кажется, вообще не был расположен к разговору. Он сел к компьютеру и стал читать какой-то материал, видимо, свои записи, судя по правкам, которые он туда вносил. И на Сергеева внимания не обращал.

– Завидная у вас способность. – Через пару минут молчания старший лейтенант все же решил начать разговор. – Вы умеете отключаться от окружающего, никого вокруг себя не видеть и делать свое дело. Меня вот этому долго обучали, но безуспешно. Я все помехи воспринимаю в штыки. Нервничаю даже от чужого присутствия.

– Без концентрации внимания нам никак нельзя, – сдержанно ответил Бадави Ниязович, не уточняя, кого он подразумевает под местоимением «нам». – В нашем деле она очень даже