доносятся крики горюющих олених. Стадо, потерявшее оленят, обычно ищет их на том месте, где они пропали. Внутри все сжимается — к материнской скорби невозможно привыкнуть.

Андом Овла почти всегда забивает только оленят, как и его отец. Сын постоянно был рядом с ним, и Юхана Анте обучил его всему. Когда они переходили через мыс Стуоранъярга, отец рассказывал ему о свойствах гор и территориях отела. Он показал Андому Овла особые места, которые следует знать, камни и уголки, в которых можно оставить дар и произнести нужные слова. Юхана Анте поведал сыну о том, как Стуоранъярга дает их оленям самые прекрасные рога на побережье.

Теперь Андом Овла сам вырезает свои инициалы на рогах. Приходит на те же земли и чтит их. «Я следую за отцом и отдаю дань уважения родителям», — немного торжественно произносит он.

В конце лета из Ромса пришел туристический гид и сообщил, что приближается последний пароход. Высокие напичканные долларами туристы топают по дорожке в долину. Андом Овла старается лишний раз не высовываться, когда приезжают туристы. Чтобы их не выселили отсюда, оленеводам приходится выставлять животных напоказ. Самое ужасное, когда туристы хотят потрогать их одежду или сфотографироваться в ней, либо купить у них сундуки или другие вещи. Оленеводов просят залезать на вежи и выставлять детей в ряд. Случалось, что их настолько плотно окружали туристы, что нельзя было и пошевелиться, однако на просьбу заплатить за фото те начинали возмущаться. Дети радостно продают острые ножи для писем, а женщины — разнообразные кожаные мешочки. Такие сувениры приносят неплохой доход.

Несколькими днями позже оленеводы отправляются на гон оленей. Животные уже инстинктивно потянулись на восток — Андом Овла говорит, что старые олени сами знают, между каких камней нужно идти. Людям почти не приходится их направлять.

Оленеводы гонят стадо к основанию фьорда у Гаранасвуотна, ждут отлива, а затем идут 5 километров по берегу моря. Оленей, останавливающихся поесть водоросли, подгоняют собаки. В воздухе пахнет соленой водой и мокрым песком.

Ристиинна и другие жители едут к морю на повозках. Пароход завозит их вглубь фьорда, где они встречают стадо и ловят тягловых оленей. Стадо идет тем же путем, которым несколько месяцев назад шло на запад. Самое страшное — переход между фьордом и границей. О склоне Варрэоуда, находящемся над Чиекнальвоуди, ходит много историй: забредшие в горный ручей щенки; женщина, которая споткнулась и потянула за собой оленей; сходящие весной лавины.

Надолго никто не останавливается. Когда оленям нужно дать отдохнуть, с них снимают груз, но оставляют упряжь. Живот Ристиинны уже порядком округлился — при любой возможности она садится передохнуть на кережу.

В Бикчу Андом Овла достает из пережившего сезон амбара запасы на зиму. Затем переворачивает сложенные друг на друга вверх ногами кережи. В нос ударяет резкий запах весеннего дегтя. Прошлой весной Андом Овла и Ристиинна оставили здесь толстые зимние покрывала для вежи, шубы, мягкую теплую обувь и крупы, которые теперь нужно распаковать. От влажной ткани немного пахнет плесенью, но в целом все в порядке. Мыши сюда не добрались. Сухая мука, соль и кофе на месте. Цуг отправляется на восток, а Ристиинна остается в Гобмевохпи. Через почти растаявшую толщу снега уже проглядывает земля. Горы Росту похожи на море — такие же плоские и гладкие. Ристиинна думает только о том, как добраться на восток до родов. Вместе с батрачкой они находят повозку, которая довозит их до Неарва.

В конце ноября в доме семьи Элиаксен у Ристиинны рождаются близнецы. Физическая усталость смешивается с чувством растерянности — оказалось, она вынашивала не одного ребенка, а двоих. Двух девочек. Ристиинна это предчувствовала. Они родились раньше срока, совсем маленькие, будто две варакушки. При крещении им дали имена Марге и Элле.

И Ристиинна, и Андом Овла знают, о чем думает другой. Две gietkkamánát (люльки) иметь невозможно — два младенца не выживут в куваксе. Они как хрупкие новорожденные оленята, кормить которых предстоит из усталого тела Ристиинны. Сейчас самое начало зимы. «Ii johttiolmmoš sáhte» («Кочевник не сможет»), — говорит Андом Овла. Так было и с самой Ристиинной — ее мать умерла при родах, и отцу пришлось отдать новорожденную девочку. Сначала она жила в приемной семье, а потом у родственников матери. Когда отец забрал Ристиинну обратно, она боялась заходить в его дом.

Воздуха не хватает, Ристиинна едва может дышать. Как же им решить, кого из девочек оставить? Не ей об этом просить — это должен сделать Андом Овла. Семья Элиаксен всегда их принимала, они были их verdde (друзьями). Их семьи помогали друг другу, сколько он себя помнит.

— Может ли одна из девочек остаться? — спрашивает Андом Овла по-фински, и Элиаксен соглашаются приютить маленькую Элле. Отец обещает обеспечить им еду, шкуры, оленье молоко и все, что сможет. Для Андома Овла и Ристиинны сезон прошел благополучно — погода была на их стороне. Прошлогодние оленихи отелились, а зимы стояли мягкие. Стадо Росту получило огромный прирост, благодаря чему крупные isidat (предводители сийда) стали немного богаче, а мелкие крестьяне встали на ноги. Андом Овла благодарен друзьям за щедрость — у них много своих детей, но они все равно взяли еще одного приемного.

Несмотря на огромное, тяжелое горе от того, что ей пришлось оставить новорожденную дочь, Ристиинне нужно научиться заботиться о другой малышке. Она укладывает Марге в gietkkan (люльку), так как Элле в приемной семье она не понадобится. Когда дочка подрастет и ее перестанут кормить грудью, родители заберут обеих девочек с собой в Стуоранъярга. Андом Овла обещает жене забрать Элле, как только сможет. Он хочет показать своим детям тропы, которые изучил сам. Пометить для них оленят. Для Андома Овла важно передать детям в наследство все, что получил он сам. Родившиеся летом оленята перейдут к следующему поколению. Все, что дал ему отец, Андом Овла передаст своим дочерям.

Ни у Андома Овла, ни у Ристиинны нет даже мысли о том, что их заставят уехать без собственной дочери. О том, что маленькая Элле останется здесь, выучит финский язык и успеет забыть мать и отца.

Eidde (мама) оставила меня в деревне у шведской женщины… Они ушли вместе с цугом, понимаете,