Ее имя хриплыми стонами срывалось с его губ, иссушенных страстью. Он вздрагивал и выгибался, подаваясь ей в рот. Очень долго она не делала так ни с одним мужчиной. Более шести лет, если быть точной. Зато прекрасно помнила, как ей нравилось ласкать его ртом и как ему нравилось это.

И еще прекрасно помнила его терпкий вкус, когда он изливался ей на язык.

Она хотела этого снова.

Марк был уже очень близко к высшей точке наслаждения. Она провела пальцами по его поджавшемуся животу, готовая принять в себя солоноватый тягучий выплеск его страсти. Но Марк не желал торопиться. Он вцепился в ее запястье, подтягивая наверх, чтобы жадно впиться поцелуем в ее рот.

– Нет! Я хочу чувствовать тебя, – застонала она.

Но протест оказался неубедительным. Ее голос дрожал, дыхание обжигало его губы. Марк гладил ее грудь, пощипывая затвердевший сосок большим и средним пальцами, потирая затвердевший кончик указательным.

Она ахнула, выгибаясь. Это до безумия завело его. Он скользнул вдоль нее и, опустившись на колени перед ней, начал медленно, тщательно, страстно покрывать поцелуями каждый дюйм ее горячего тела. В течение долгих секунд она не могла пошевелиться, не могла думать, и даже едва могла дышать. Она будто оказалась зачарованной сильнейшей любовной магией, время для нее остановилось. Момент, которого она желала больше всего в жизни, теперь длился вечно.

Она оказалась перед ним, лежащая на спине, горячая и желанная.

– Марк… – выдохнула Иза, вцепившись пальцами в его плечи.

Ублажая его, она довела себя до предела, и теперь было необходимо почувствовать его внутри себя. Однако Марк желал другого. Подавшись вперед, он прижался губами к горячему, влажному женскому естеству и с наслаждением начал целовать его, обводя языком пряные лепестки возбужденного лона.

От безумных ласк она потерялась во времени и пространстве, постанывая и выгибаясь под искусным мужчиной, путаясь пальцами в его густых кудрях. Настойчивый рот Марка пытал ее самой сладкой пыткой. Он подвел ладони под ее ягодицы и приподнял бедра. Теперь бежать было некуда. Ни пощады, ни отдыха, ни минутки, чтобы отдышаться. Только она, он и безумные удовольствия, которые он ей дарил.

Марк вел Изу к высшей точке наслаждения, лаская снова и снова, доводя до безумия. Она просила пощады, он не собирался щадить ее, сладко мучая изысканными ласками.

Когда он отстранился, чтобы надеть презерватив, она превратилась в обнаженную исступленную плоть, лишенную рассудка, способную лишь на бессвязный шепот. Она умоляла Марка, обещая ему все, что угодно, все, что он захочет.

И он захотел. И сделал. Скользнул рукой между напряженных бедер, прижимаясь страстным поцелуем к ее губам, и прижал чуткими пальцами трепещущий бугорок. Этого оказалось достаточно, чаша ее терпения переполнилась, и Иза взлетела, как ракета, чтобы взорваться в высшей точке наслаждения снова и снова, снова и снова.

Марк ласкал ее, брал ртом и сильными чуткими руками, пока судороги страсти не перестали бить прекрасное тело. Он был без ума от удовольствия, которое дарил любимой женщине, растворился в нем полностью. Она выдохнула его имя, прижимаясь ближе к могучему торсу, обвивая ногами. И когда он, наконец, вошел в нее и снова взял рот в поцелуе – глубоко, страстно, так всепоглощающе, – ей не оставалось ничего, кроме как взорваться еще раз, задыхаясь и крича. На этот раз она взяла его с собой в заоблачный край наслаждения, и никто из них никогда не чувствовал себя настолько прекрасно.

– Аэропорт Фресно Йосемити. – Маленькую спальню огласил голос пилота, раздавшийся через громкоговоритель. – Прибытие через полчаса.

Марк осторожно шевельнулся, стараясь не разбудить спавшую рядом Изу. Приподнявшись на локте, посмотрел на нее, словно загипнотизированный. Время застыло, секунды превратились в минуты или даже часы. Иза была невероятно прекрасна.

Она всегда была красавицей. Удивительная женщина с мраморной кожей, чарующими темными глазами, роскошными волосами и невероятно сочным телом. Спящей она казалась еще более прекрасной. С того момента, как Марк встретил ее снова в университетской аудитории, Иза впервые была по-настоящему расслабленной и умиротворенной. Из-под маски холодной и неприступной Изабеллы, профессионала с гордой осанкой, тугой косой и острым умом, показалось ее настоящее лицо.

Что делало ее столь соблазнительной? Мягкий изгиб полной нижней губки? Розовый румянец, проступивший на обычно бледной коже? Ее нежная рука лежала поперек его мощных бицепсов, будто даже во сне она пыталась его удержать. Бог свидетель, это самая убедительная причина, по которой он не мог заснуть. Он просто боялся засыпать. Боялся, что будет вынужден проснуться, а вся нежность и страсть минувших часов окажутся наваждением. И когда он разомкнет объятия, Иза просыплется через его пальцы, подобно драгоценной кимберлитовой породе, и исчезнет навсегда.

Он не хотел, чтобы это случилось еще раз.

Ее близость наполняла его бесконечно длящимся желанием, и не важно, сколько раз он был удовлетворен; жар не утихал, желание не ослабевало, возбуждение не утихало. Он хотел ее по-прежнему. Прямо сейчас. Он оказался не готов отпустить ее.

Может быть, это наивно и глупо, и нет никаких чувств между ними, а есть только память о прошлом и сведение старых счетов. Но пока он лежит здесь, наблюдая, как безмятежно она спит, прошлое не имеет значения. Ничто не имело значения, только она, он и то, что она заставила его почувствовать снова.

– Пятнадцать минут до посадки, Марк. Вы должны занять свои места, если еще этого не сделали.

Он наклонился и нажал на кнопку на тумбочке, что позволило ему соединиться с кабиной пилота.

– Джастин, мы будем готовы через пять минут.

Только тогда он решился разбудить Изу, легонько встряхнув ее за плечо.

Широко распахнувшиеся шоколадно-карие глаза в замешательстве посмотрели на него.

– Прости, детка. Нам надо одеваться. Самолет идет на посадку, мы должны занять свои места.

Иза мигнула и протерла глаза. Отвела от лица буйную кипень огненно-рыжих волос и медленно приподнялась, садясь в постели. Он наслаждался зрелищем черных шелков, драпирующих ее бедра.

Она выглядела как богиня.

Словно видение.

Как самый сексуальный сон, который снился ему когда-либо.

Сонные глаза, припухшие от поцелуев и ласк губы, горячие раскрасневшиеся щеки. Она воплощала в себе все самые невероятные эротические фантазии, когда-либо посещавшие его рассудок. Спутанные в неистовой гонке страсти волосы оплетали белые, будто мраморные плечи и вились по изгибам мягкой полной груди. Розовые соски торчали, как остренькие сладкие ягоды дикой земляники. Он захотел немедленно прикоснуться к ним губами и втянуть каждую ягодку в рот, щекоча языком и едва прикусывая зубами, чтобы услышать сбившееся дыхание Изы, ее хриплый стон.