своими делами! Нам нужно будет срочно от сюда сваливать, когда мы закончим с ритуалом! — истерика началась уже у женщины, а Светлана по её указке направилась ко мне. Все остальные тоже последовали её примеру, но их дела меня не касались, а вот то, что задумала сделать Светлана…

Она подошла ко мне и перевернула меня на живот. Платье, помимо того, что было ужасно грязным, испачканным в крови, теперь было ещё и порванным. Достав откуда-то нож она ловкими движениями разрезала платье вдоль спинки, будто бы делала это не в первые. А затем… этот же нож она использовала и для того, чтобы разрезать мою спину. Сделала она это довольно легко, был слышен звук рвущихся ниток, как будто бы на спине уже были швы, а ей оставалось их лишь разрезать. Затем она стала что-то доставать из меня, не знаю, что это было, но я быстро начала ощущать какую-то небывалую лёгкость.

Я не видела того, что делала Светлана и все остальные участники этой… секты? Но я прекрасно слышала тление костра и звук гремящих сковородок, а может быть это были и кастрюли, откуда мне знать?

Лежала в таком состоянии я не долго, буквально минуту, после чего, ко мне кто-то подошёл и начал, в буквальном смысле, зашивать. Недолго продлилось мой созерцание металлической кушетки, как меня резко подхватили и понесли в сторону дальней стены. Думаю, это было хорошо для меня. Оттуда можно было увидеть всю комнату с самых лучших ракурсов.

Светлана занималась готовкой. Очень странное занятие для этого место. Но это перестаёт быть странным, когда ты видишь, что именно она готовит. Она разделывала и кидала в воду что-то похожее на человеческие сердца, почки, лёгкие. Если сложить всё, что я узнала, то получается, что это вовсе не «похожие», а самые настоящие… По размеру они не были похожи на органы взрослого человека, скорее на детские. А то, что я приняла за воду… оказалось кровью, это стало понятно по тому, что когда Светлана забрасывала мясо в кастрюлю, из неё периодически выплёскивалась жидкость, которая капала на пол, а он здесь был далеко не тёмным…

Приготовление «пищи» у Светланы не заняло больше двадцати минут, после чего она сообщила о своём окончании той женщина, с которой разговаривала ранее.

Все, кто находился в этой комнате, уже заканчивали свои «приготовления». На полу они нарисовали круг с жирной точкой по середине. На сколько мне известно, это оккультный знак, означающий завершенность чего-либо. На удивление, но рисовали они вовсе не кровью, а обычной чёрной краской. После того, как они закончили, они выстроили стулья ровно по линии круга, а кастрюлю, в которой Светлана варила то адское месиво, поставили в центр. Постепенно она начала разливать этот «суп» по тарелкам и раздавать каждому, и про себя она не забыла. Под конец та странная женщина, которая, скорее всего, была здесь главной, произнесла несколько странных фраз на неизвестном мне языке, а после… все стали… жрать… Они жрали то, что сварила им Светлана так, как будто бы не ели уже неделями, жрали так, как будто бы это было самое вкусное, что когда-либо им приходилось пробовать, и самое главное, что они жрали всё это голыми руками, не заморачиваясь по поводу столовых приборов, и конечно же, всё то, что они ели летело в разные стороны, разливалось по полу, а я просто сидела и смотрела на то, как они с чувством жрут, ведь ничего не могла с этим поделать.

Обжорство их продолжалось не так уж и долго, ведь буквально через минуту в помещение ворвался отряд полицейских. Никто не успел понять, что именно произошло, как всем демонопоклонникам стали заламывать за спиной руки и валить на пол, вслед за ними отправлялись и чашки со всем содержимым.

Задержанных по одному стали выводить из комнаты, а ко мне подошёл… Михаил, неожиданно было здесь его увидеть, ведь Светлана говорила, что он простой участковый, а сейчас он был одет так же, как и другие захватчики. Он подхватил меня на руки и вынес из этого помещения вслед за другими его сослуживцами.

Глава 22. Марья Ивановна

Какими же глупыми оказались эти демонопоклонники… Их пристанище находилось не только рядом с кладбищем, но и совсем рядом с полицейским участком. Они располагались на расстоянии пары тысяч метров друг от друга, но, даже несмотря на это, сектантов не могли вычислить уже долгое время.

…

Всюду шум и беспорядок, сектанты рядышком сидят. Везде носятся неугомонные госслужащие с постоянными криками и руганью, пытаясь решить одну проблему за другой. Слева бабка заявленье пишет, а справа муж немолодой сопит, ворчит, ругается, что видит он помойку, в которой не могут найти даже украденный кошелёк.

С тех пор как нас привели сюда, мы сидели за железной решеткой в ожидании «конца». Даже меня — куклу, посадили вместе с теми, кто совсем недавно трапезничал кровавым супом, в прямом смысле этого слова. Сидели здесь мы уже порядком несколько часов, переносить это было тяжело, но не физически, а морально. В клетке царила гробовая тишина, никто не поднимал плащей до этих пор, все просто упёрлись взглядом в пол и ждали, но Светлана периодически кидала злостные взгляды в мою сторону, она смотрела на меня с ненавистью, будто бы я в чём-то виновата, будто бы это я виновата во всем, что они сделали…

Мы находились в небольшой комнатушке, вмешавшей в себя лишь клетку, да стол, за которым сидел один служащий. Это был далеко не весь участок, когда нас привели сюда, мы проходили по коридору и видели ещё несколько комнат, но до них мы так и не дошли ведь нас привели сюда. В помещении, как и полагается стены были окрашены в противный зелёный лягушачий цвет, от него ещё не редко спать хочется, даже не удивительно, что человек, сидящий за столом, такой сонный и понурый. Единственным ярким пятном здесь являлись настенные часы, которые висели над дверью в помещение.

Уже четыре часа прошло с того момента, как мы оказались здесь, а мы всё сидели и седели до тех пор, пока дверь не открылась.

В комнату зашёл неизвестный мне мужчина со связкой ключей в руках, которую я помню с того момента, как одним из ключей на ней закрывали нашу решётку. Следом за ним зашли ещё несколько крупных телосложением человек, которые стали по одному выводить из клетки сектантов, а меня оставили напоследок… Со