всё же пришлось постараться, чтобы вытащить его. Но сколько бы я ни старалась, у меня всё никак не выходило это сделать, он был будто бы приклеен, хотя это было явно не так, ведь кое-какие подвижки имелись. Уже почти отчаявшись достать его, и смирившись с мыслью о том, что я так и не узнаю, что находится в стене. Может быть там и вовсе ничего нет, тогда я лишь просто теряю время. Но мои мысли прервал звук наступающих шагов. Из соседней клетки ко мне приближалась старуха, а в руке у неё был нож.

— Держи, — произнесла старуха и протянула нож мне.

Я не спешила брать так нужный мне предмет, чего только можно ожидать от заточённой в темнице старухи. Может она вообще сумасшедшая.

— Ты думаешь, что я сумасшедшая? — с ухмылкой на лице спросила старуха.

— Вы что… мысли читаете? — с удивлением спросила я.

— Да куда мне! У тебя же всё на лице написано. На вот! Возьми, — сказала старуха, всё ещё протягивая нож мне.

— Зачем он мне? — с недоверием спросила я.

— Ты же хочешь узнать, что находится за камнем? Я просто предлагаю помощь, твоё дело отказаться, если страшно, — вновь с насмешкой ответила старуха, начиная забирать нож обратно.

— Нет, нет! Стойте! Я возьму! Возьму! — сказала я и быстро ухватилась за ручку ножа, протянутую мне, — Спасибо.

— Не за что, — сказала старуха и стала ждать на том же месте. Интересно ей что ли? Собственно, мне нет до этого дела, ведь теперь я уверена, что за кирпичом что-то спрятано, раз об этом даже старуха сказала. Хотя с чего такая логика?

Взяв нож покрепче, я начала пытаться отколупать камень, что удалось мне легко. Нож оказался очень острым и тонким, что мне очень помогло. Вытащив камень, в стене я обнаружила записку, развернув её, я увидела лишь одно слово «Лоза», я не знаю, что оно означает, как и не знаю того, зачем прочитала это в слух.

— Это деревня, деточка, — отозвалась старуху, продолжавшая стоять на том же месте, где и раньше.

— Что за деревня? — с удивлением в голосе спросила я.

— А ты ж видать совершенно ничего не помнишь? Ни как прятала записку, ни как нож мне отдавала, ни даже места, где уродилась ты? Ни уж то и имени своего не упомнишь? — с искренним непониманием спросила старуха.

— Место, где уродилась значит… Да, бабуль, я ничего не помню, может сильно головой о пол стукнулась? Представляешь, просыпаюсь на полу и ничего вспомнить не могу, — с решительностью отозвалась я.

— Вот как! Тогда понятно. Ну что ж. Присаживайся, буду тебе всё рассказывать, — с озорной усмешкой ответила старуха.

— А на что присаживаться то? — недоумевая спросила я.

— Так на пол, — с полным уверением сказала старуха.

— А сено на что? На полу я же себе всё отморожу.

— А раньше ты вида мертвечины не переносила… Видать тебя конкретно приложило о пол, раз даже такая твоя сторона спряталась, — с сочувствием в голосе отвечала мне она.

— А чего же тут бояться? Просто кости, они мне ничего не сделают, за то сено может мне облегчить муки холода.

— Ну всё! Хватит тут уже трепаться, садись уже, а то мало ли когда стража решит к нам наведаться, — грубым голосом ответила мне старуха, и сама плюхнулась напротив решётки, я последовала за ней села напротив неё, предварительно постелив всю солому, что смогла сгрести, в одну большую «подушку». Села не неё и стала слушать.

— Отлично. Приступим. Первое, что ты должна усвоить — имя. Тебя зовут Александра, но, когда ты отсюда выберешься лучше себя так не называй, да хотя бы Сандрой себя зови, но не полным именем, — торопливо говорила старуха.

— Погодите! Выберусь? Отсюда можно выбраться? — непонимающе спросила я.

— Не торопи события, деточка, я ещё не дошла до этого момента, — ответила мне старуха.

— Хорошо-хорошо! Продолжайте…

— А вот и продолжу! Деревня под названием «Лоза» — это то место, откуда ты родом, и куда собиралась вернуться.

— Вернуться? Но зачем? — непонимающе спросила я.

— А мне покуда знать? Ты мне не рассказывала. Слушай дальше. Когда ты выберешься отсюда, тебе нужно будет что-то сделать со своими волосами. Не знаю что, покрась их в чёрный или на лысо обрейся, мне всё равно что, главное — сделай это.

— А что не так с моими волосами?

— Ты ещё спрашиваешь? Ты даже не помнишь то, как выглядишь? Да хоть на волосы взгляни. Хотя нет! Погоди, — с этими словами женщина встала и удалилась в конец своей клетки, но быстро вернулась и протянула мне зеркало, в нём я увидела ту же девушку, что и тогда, когда в первый раз попала в чистилище, её волосы… точнее уже мои волосы были белоснежно белыми, будто бы седые.

— Я так понимаю, это не нормально, да?

— Конечно же нет. Но не думай, что ты такой родилась. Волосы у тебя просто седые, пережиток сильного стресса не более. В самом начале, как только тебя сюда привезли, ты повыдергивала себе все патлы, а новые уже вот такие отрасли.

— Что за стресс?

— Да говорю же, что не знаю я, ты мне не рассказывала! Идём дальше! Ты здесь, потому что тебя сочли ведьмой, как и меня, а ещё ту девушку, которая вот недавно горела ярким пламенем. Она, кстати, раньше находилась вон в той соседней камере, — сказала старуха и указала пальцем на противоположную клетку, которая находилась за мной.

— Что значит ведьма? Та самая, которую поклонницей дьявола кличут, и которая детей ворует? — опешила я.

— Ну, не совсем так. Точнее совсем не так. Нас раньше звали Ведующими. Религия у нас своя. Но всё дело в том, что наша религия не позволяет никому зла причинять. Мы в основном травками занимаемся всякими, оберегами там, да и просто тихо живём себе. Ну ты знаешь, как это бывает, христианство заполонило континент, стало вытеснять и губить все остальные религии, и начало с наиболее отдалённых их верованиям. Всё переврали, оболгали, а глупое стадо им и поверило! — вспылила старуха.

— То есть ты тоже ведьма?

— Самая что ни есть настоящая! Но я жила себе мирно в деревне своей, ко мне всей деревней ходили лечится, от бессонницы, от запора, от боли головной, чем-то серьёзным я помочь не могу, дело это лекарей, а моё так… здоровье поддерживать. Сын у меня был, давно он умер уже, никого не осталось, — с трепетом говорила старуха.

— А как ты сюда то попала?

— Да как-как? Инквизиция пришла, меня и заграбастала, а защищать