– Зачем ты это делаешь? – выдохнула я, не в силах подавить новую волну непонятных чувств.

– Что именно? Забочусь о тебе? Потому что хочу и могу.

– Ты прекрасно понял, о чем я говорю. И «заботой» это можно назвать в последнюю очередь!

– Как же это тогда называется? – с легкой улыбкой уточнил Кощей, явно поддразнивая.

– Ты меня соблазняешь!

– Даже если так, то что? Разве я не имею права оказывать знаки внимания женщине, которую люблю?

– Костя, это не любовь… – тихо прошептала я, касаясь мужской щеки. – Это мания, одержимость… Желание. Что угодно, но только не любовь.

– Ты действительно так считаешь?

– Не считаю – знаю. Мы с тобой не умеем любить.

Прозвучало жестоко, очень подло и некрасиво, но подобрать других слов не удалось. Мы с ним действительно были далеки от любви и всего, что с ней связано. Он – просто потому, что привык играть людьми и их чувствами, извлекая выгоду из любых слабостей, любых привязанностей. А я… Потому что уже однажды была наказана за свои чувства, которые принесли только боль и горе.

– Тогда я ошибался, считая тебя умной женщиной, – без толики злости произнес Константин, перехватывая мою ладонь и целуя внутреннюю сторону.

Затем молча раздел и помог забраться в ванну. Мне бы возмутиться, попытаться объяснить и отстраниться, но я не смогла. Усталость взяла свое, оставляя на душе холодное равнодушие с горьким привкусом отчаянья. Я не сопротивлялась, когда он мыл мне голову, осторожно перебирая и распутывая белые пряди. Не протестовала, когда вытирал льняным полотенцем и закутывал в простыню. Только смотрела на него и понимала… Время пришло.

Когда мы выберемся с этого острова и исполним обещание, данное Кощею-старшему, я уйду. Уйду туда, где меня уже давно ждут. За Грань…

Обедать мы все-таки пошли. Вернее, пошел Константин, снова неся меня на руках. Глядя на это, тетя Матрена только покачала головой и пожурила чересчур заботливого супруга, которого, впрочем, это нисколько не задело. Наполнив наши тарелки, он вначале сам попробовал угощение и только затем позволил мне, чем вызвал странную улыбку у хозяйки.

Впрочем, эта женщина в принципе казалась… странной. С первого взгляда она была милой и отзывчивой, но чувствовалось в ней нечто опасное. Не злое, но внимательное, подмечающее каждую мелочь, каждый жест и слово. Это настораживало, закономерно заставляя следить за собой и думать на несколько шагов вперед. А в моем состоянии это оказалось чрезвычайно трудно, поскольку сосредоточиться удавалось с большим трудом. Уж не знаю, было это связано с усталостью, участившимися видениями или поведением Кости, но я понимала, что по рассеянности в любой момент могу совершить ошибку, а в нашей ситуации это было недопустимо.

– О чем задумалась, девонька?

– Хотела уточнить, теть Матрена, как часто у вас бывают магические грозы и долго ли длятся?

– Раньше раз в год случалось. Залетит в наши края на несколько дней, польет обильным дождем, попугает свистящим ветром да раскатистым громом – и поминай как звали. Но в последние годы каждый сезон почитай с грозы начинается, да и гостить она стала подольше, неделями не покидает Остров. Люди бачут, это все с земель Хаоса тянет, оттуда все напасти. Хорошо, что наши волшебники смогли создать щит, который теперь защищает от магического влияния этих гроз. Все, что до нас доходит – это раскаты грома да дождик.

– Значит, скоро эта напасть начнет сходить на нет, – как бы невзначай сказала я, исподволь наблюдая за хозяйкой.

– От чего же?

– Так ведь магам Сказочного мира удалось закрыть все бреши в землях Хаоса и очистить наши земли от тварей!

– Закрыть-то закрыли, вот только магический всплеск был слишком сильным. Как бы не стало только хуже…

– И то верно, – вздохнула я и посмотрела на последний блин с мясной начинкой на своей тарелке.

– Наелась? – спросил Костя, уже расправившись со своей порцией.

– Боюсь, что переела. Все было очень вкусно! – улыбнулась я бабушке.

– Кушай, деточка, а то такая маленькая, худенькая. Как детишек-то рожать будешь своему богатырю?

Отвечать я не стала, опустив голову и пряча глаза. Думать старалась о чем угодно, кроме этих слов, но они упорно лезли в голову, снова и снова вызывая дрожь в теле.

– Родная? – взволнованно спросил Костя, касаясь моей ладони.

– Что-то мне снова нездоровится. Проводишь в комнату? Простите, теть Матрена, сегодня из нас плохие собеседники.

– Ничего-ничего, девонька, отдыхай. У нас еще будет время поговорить, чай, грозу в этом сезоне обещают затяжную.

– Спасибо, – прошептала я уже в плечо Константина, прикрывая глаза.

Очередная волна эмоций медленно затягивала в пучину отчаяния, заставляя до крови закусывать губы, чтобы не кричать. Заклинание хозяина снова ослабло, несмотря на недавнюю подпитку. Оно будто осыпалось под натиском вырывающихся на свободу чувств. Боль накатывала волнами, и я судорожно цеплялась пальцами за единственную опору…

– Что с тобой, душа моя? – спросил Константин, сжимая руками мое лицо.

– Заклинание… Пожалуйста, обнови заклинание…

– Какое? Что за заклинание?

– Запирающее чувства и блокирующее воспоминания, – выдохнула я и расплакалась.

– Вот как…

Вслед за спокойным голосом вокруг тут же заклубилась чужая сила. Она плотным коконом окутала мое тело, постепенно впитываясь в кожу. Облегчение наступило почти мгновенно. Магия не убрала чувства, нет, но превратила бурную реку в маленький ручеек, с которым было намного проще справиться.

Откинувшись на подушки, я некоторое время лежала без движения, приходя в себя и стараясь собрать мысли. Отголосок пережитого все еще гулял в сознании, эхом напоминая о прошлом и обещая столь же безрадостное будущее.

– Лучше?

– Да. Спасибо тебе.

– Боюсь, простым спасибо тут не обойтись. Тенья…

– Нам надо серьезно поговорить? – хмыкнула я, припоминая когда-то сказанное.

– Именно, – подтвердил Кощей, нависнув надо мной. – Рассказывай.

– Мне нечего сказать сверх того, что ты и так знаешь.

– После недавних событий мне начинает казаться, что я вообще тебя не знаю.

– Это и к лучшему.

– Позволь, я сам решу. А ты мне пока расскажешь, что именно с тобой происходит и как в этом замешан отец.

– Ты не отступишь, да?

– Уж тебе ли не знать ответ, – чуть улыбнувшись, отозвался царевич, а затем прислушался к чему-то. – У нас гости.

Я хотела было уточнить, кто именно пожаловал, но не смогла. Костя наклонился еще ниже, внимательно вглядываясь в глаза и согревая дыханием губы. Эта близость неожиданно заставила смутиться, окрашивая щеки румянцем.