– Куда он мог исчезнуть? – недоумевала девушка. Она пробиралась сквозь толпу к маленькой комнате, когда вдруг наткнулась на Хани.

– Хани! – Бека не могла скрыть своего удивления.

«Что она здесь делает? – спрашивала себя Бека. – Хани может испортить вечеринку. Триш не должна была приглашать Хани!»

Хани обняла Беку, затем отступила на шаг.

– Посмотри! – заявила она, усмехаясь и красуясь в своей одежде.

Бека испытала настоящий шок.

У Хани была не только стрижка Беки. На ней были надеты точно такая же серебряная юбка и черный облегающий костюм!

Улыбка Хани стала еще шире.

– Привет, сестричка! – радостно воскликнула она.

– Я нашла тот магазинчик в Старой Деревне, – сказала Хани, стараясь перекричать музыку. – И теперь у меня такая же юбка. Я не могла поверить, что у них найдется еще одна. – Хани смотрела на Беку с лучезарной улыбкой.

Бека лишилась дара речи.

«Почему она здесь? – спрашивала она себя, чувствуя, как внутри закипает гнев. – Почему она носит мою юбку? Почему она так поступает со мной?»

– Ну, что скажешь, сестричка? – твердила Хани, – Ты ничего не сказала!

«Я не могу! – подумала Бека. – Я больше не могу! Хватит!»

– Уходи, Хани! – процедила она сквозь стиснутые зубы.

– Что? – Улыбка растаяла на лице Хани. Она наклонилась к самому лицу Беки, почти касаясь ее: – Я не расслышала, Бека, здесь очень шумно.

– Уходи! – громче повторила Бека.

– Что?

Позади Бека услышала смех. Она оглянулась и увидела двух незнакомых девчонок, показывающих на нее пальцем. Они, очевидно, обменивались комментариями по поводу одинаковой одежды Беки и Хани.

«А вечер начинался так хорошо… – печально подумала Бека. – А теперь на меня показывают пальцем, надо мной смеются. И все из-за Хани!»

Ее печаль сменилась бешенством. Бека почувствовала, что теряет над собой контроль, но ей было все равно.

– Хани, оставь меня в покое! – закричала она.

Несколько парочек перестали танцевать и с любопытством уставились на происходящее.

– Бека? пожалуйста, успокойся, – сказала Хани.

– Убирайся прочь! Оставь меня в покое! – закричала Бека. – Ты мне не лучшая подруга, Хани, ты мне вообще не подруга!

– Бека, пожалуйста! – сконфуженно умоляла Хани.

Но Бека не могла остановиться.

– Ты мне не подруга! Нет! Мои подруги – Триш и Лайла, а не ты!

– Бека, перестань!

– Ты глупо выглядишь! – кричала Бека, двумя руками показывая на наряд Хани. – Ты выглядишь грубо, жалко!

– Успокойся, Бека. На нас все смотрят!

– Уходи, Хани, и я успокоюсь. Убирайся отсюда, Хани, оставь меня в покое! Я больше не хочу тебя видеть!

Хани застыла с открытым от удивления ртом. Ее лицо было очень бледным. Она попыталась что-то сказать, но не смогла. Остановилась. Громко всхлипнула.

Вдруг ее лицо стало злым. Хани покраснела от гнева. Она резко повернулась, блеснув своей серебряной юбкой, и побежала к лестнице, бесцеремонно расталкивая гостей на своем пути.

Тяжело дыша, Бека смотрела, как она бежит вверх по лестнице. Хани обернулась, черты ее лица были искажены гневом, руки крепко сжаты в кулаки.

В комнате послышался гул голосов, нервный смех, вопросы.

– Из-за чего это произошло? – спросила какая-то девушка.

– Я слышала, что у нее нервный срыв, – сказал кто-то громким шепотом.

– Почему они одинаково одеты? – долетел до слуха Беки следующий вопрос. Ответа она не расслышала, но за ним последовал взрыв смеха.

«Шутки в мой адрес! – в отчаянии подумала Бека, чувствуя, как у нее начинают пылать щеки. – Хани превратила меня в посмешище. Все говорят обо мне. Все смеются надо мной!»

– А кто была та, другая девушка? – спросил кто-то.

– Ведьма! – услышала она ответ.

Бека поискала глазами Триш. Ей захотелось извиниться за испорченный вечер. Но Триш нигде не было видно.

Снова заиграла музыка, какая-то песня из рождественского рэпа. Ребята начали танцевать. Бека продвигалась вперед, намереваясь выйти из комнаты.

Она искала в толпе Билла.

«Куда он ушел? – недоумевала Бека. – Неужели он не слышал эту безобразную ссору с Хани? Или он не выходил из маленькой комнаты?»

Бека наткнулась глазами на Триш. Девушка стояла наверху лестницы.

«Что это она держит в руках?»

Приглядевшись, она увидела, что в руках Триш несла большой рождественский пирог в форме полена на серебряном подносе.

Бека видела, как Триш сделала первый шаг вниз.

Затем она заметила наверху Хани. Прямо за спиной Триш.

Триш сделала второй шаг.

А затем огромный пирог взлетел с подноса в воздух.

Бека не сразу поняла, что Триш падает, летит по ступенькам лестницы вниз головой.

Триш пронзительно закричала. Ужасный крик сопровождал ее падение.

Первым к подножию лестницы упал поднос, громко звякнув о деревянный пол.

А затем с отвратительным хрустом приземлилась Триш.

Жуткая, звенящая тишина.

Все замерли на месте, словно на фотографии. Фотографии застывшего ужаса.

Только огонь тихонько потрескивал в камине.

Кто-то пронзительно закричал, и комната снова ожила.

Бека одной из первых подбежала к подруге.

Триш упала вниз лицом, придавив рождественский пирог своим телом. Весь пол вокруг был испачкан кремовой начинкой и шоколадной пудрой.

Триш не двигалась. Ее глаза были закрыты. Ее голова была повернута под неестественным углом.

Бека закрыла лицо руками, стараясь удержать крик ужаса.

Отовсюду слышались вопросы, пугающие, страшные вопросы:

– Она дышит?

– Не трогайте ее!

– Она очнулась?

– Как она упала?

– Кто-нибудь, позвоните 911!

– Где здесь телефон?

– Дэйв уже звонит!

– Кто-нибудь, позвоните ее родителям!

– Да не трогайте же ее!

С бешено колотящимся сердцем Бека склонилась над неподвижным телом подруги.

– Триш, – позвала она, – Триш, ты меня слышишь?!