— Келли, успокойся, пожалуйста. Обсудим все дома, — успокаивал ее Александрос. — Да что с тобой такое?

— Оставь! Не тронь! Ты же знаешь, что я не способна сопротивляться твоим ласкам, — беспомощно призналась Келли и заплакала, когда он вопреки просьбам сжал ее в своих объятьях.

Но в следующую секунду Александрос отстранился. Он знал, чем мог закончиться этот разговор, если бы он утешил ее привычным способом. Это многократно повторялось за короткую историю их брака. Но на сей раз о разводе хотела поговорить не только она, но и он.

— Хорошо, — сказал Александрос. — Как ты себе это представляешь?

— В каком смысле? — переспросила Келли.

— Ладно, поговорим дома, — отсрочил выяснение Александрос и завел мотор.

— Где мы, по-твоему, находимся? — спросил он Келли, проведя ее через салон к выходу в патио.

Это было то самое место. Келли не могла этого не помнить. Она вздрогнула и посмотрела на мужа.

— Я не пойду туда. — Девушка покачала головой. — Ты меня не заставишь.

Александрос продолжал тянуть ее за руку.

— Я с места не сдвинусь, — протестовала она. — Прекрати! Мне нечем дышать! — крикнула она, непритворно задыхаясь.

Истерический приступ такой силы случился с Келли впервые. Но он не растрогал Александроса. Грек лишь ослабил хватку, высокомерно посмотрев на жену.

Келли попятилась в глубь неосвещенной комнаты и опустилась на стул.

Прошло некоторое время, прежде чем Александрос приблизился к Келли и понял, что с ней творится что-то неладное. Она смертельно побледнела, ее трясло от лихорадки, на лбу выступила болезненная испарина.

На ее крик появилась Tea, и Александрос, увидев экономку, распорядился вызвать врача. Беспокойство охватило его. Он поднял жену на руки и отнес в постель.

На вызов в богатые дома медики выезжают оперативно. Через считаные минуты Tea проводила наверх доктора, который тщательно осмотрел Келли.

Tea, стоя в дверном проеме, взволнованно заламывала руки. Но тотчас сорвалась с места и побежала на кухню, когда врач велел приготовить для Келли чашку горячего, щедро подслащенного травяного чая. Александрос все это время оставался в комнате и тревожно наблюдал за манипуляциями доктора. Ему еле доставало терпения дождаться его врачебного заключения.

— Ну, так что скажете? — наконец не выдержал он.

Доктор поднял на Александроса усталые глаза за толстыми стеклами очков, прищурился.

— В настоящий момент я могу основывать свой вывод только на очевидных симптомах. Для подтверждения диагноза необходимо провести психоневрологическое исследование, — сухо произнес он. — Однако затрудненное дыхание, озноб, тошнота, ощущения спазмов в области сердца, нервическая дрожь в конечностях — это классическое сочетание симптомов… Поздравляю, мистер Корос. У вашей супруги сильнейший приступ паники. Только вы можете знать, чем он был вызван.

— Я всего лишь позвал ее пройти со мной в патио, — виновато произнес он.

— И вы не представляете, что могло повлечь такие последствия? — недоверчиво спросил врач.

— Конечно, у меня есть некоторые догадки. — Александрос пожал плечами. — Келли вообще очень впечатлительная женщина. Недавно у нее был похожий приступ, когда она случайно хлебнула ликера. Но сегодня она не пила спиртное.

— Если вы хотя бы приблизительно знаете, что может вызвать приступ, то следует защищать ее от стрессов, подобных этому, а не провоцировать их. Должен предупредить, что дилетантизм крайне опасен в попытках справиться с проблемами психологического характера, — сурово произнес врач. — Я выпишу вашей жене эффективное успокоительное средство, но не советую увлекаться им. Лучше, не затягивая проблему, обратиться к специалисту.

— Спасибо, что прибыли так скоро, — поблагодарил врача Александрос и проводил вниз, пока Tea оставалась с Келли и поила ее горячим чаем.

— Это моя работа, и я ее делаю, — скромно произнес тот и добавил: — Мой ассистент вышлет вам чек. Я думаю, ваша жена справится со своей проблемой, если у нее будет хороший союзник. Она молодая сильная женщина. Было бы очень неприятно, если бы какая-то мелочь отравила ей жизнь, и вам, разумеется, тоже. Как там говорится? «В болезни и в здравии, в радости и в печали…»

Александрос вернулся в спальню.

— Александрос… — слабо произнесла Келли и протянула к нему руку.

— Не нужно слов. — Он присел на край постели. — Поговорим обо всем завтра. Тебе необходим отдых. Этот напиток поможет тебе уснуть.

Александрос покинул ее спальню, когда глаза Келли стали смыкаться помимо ее воли. А ранним утром он покинул и виллу.

Келли проспала много часов, но сон был тяжелым. Девушку разбудил ее собственный болезненный вздох. Она открыла глаза и мигом вспомнила все: свой истерический припадок на пороге злосчастного патио, чудовищную тошноту, проницательного доктора, который без лишних объяснений все правильно понял.

Келли стало стыдно. Она и предположить не могла, что когда-нибудь ее паника сыграет с ней такую злую шутку. Прежде она понимала, где начинаются и заканчиваются ее страхи, но в этот раз страх всецело завладел ею, она была словно замурована в нем и не знала выхода. Она больше не контролировала себя, и это пугало ее не меньше, чем причина паники.

Если прежде Келли сама шутливо называла себя истеричкой, то теперь это показалось ей дурным предметом для шутки. Серьезность проблемы стала для Келли очевидной.

Безусловно, Александрос поступал жестоко, заставляя ее вновь и вновь переживать события того судьбоносного вечера: ее первый бокал вина, их встреча в патио, неуклюжий поцелуй, нелепое признание, ее малодушный побег в слезах и клеветническое псевдооткровение в газетах на следующее утро. У Александроса не было права на возмездие…

Но как могла она, сознавая свою невиновность, подчинить свою жизнь и здоровье этому недоразумению семилетней давности, позволить ему разъедать себя изнутри?

Келли была зла на себя. Она еще не знала, что именно сделает, но была полна решимости бороться.

В дурном настроении девушка поднялась с постели и тепло оделась. Она все еще ощущала последствие вчерашней лихорадки.

Спустившись в столовую, Келли уже приняла решение. Развод неминуем. Каждый должен пойти своей дорогой. Гармония в интимной жизни не окупает разлада в душе.

В столовой хмурая Келли столкнулась с не менее хмурой Tea.

— Когда ты собираешься все ему рассказать? — набросилась на нее пожилая женщина.

Келли не сразу поняла суть вопроса.

— Что?

— Не притворяйся, будто не понимаешь, дочка. Когда собираешься рассказать Александросу обо всем?

— Обо всем?! — возмутилась девушка. — Я вообще не собираюсь ему больше ничего рассказывать. С меня достаточно. С ним бесполезно разговаривать. Он слушать меня не хочет. Упоминание имени моей кузины не изменит его предубежденного отношения ко мне. По его мнению, я не достойна доверия. Так вот пусть остается при своем мнении и наслаждается ненавистью. А я так больше продолжать не хочу! — гневно выпалила она.