другой стороны. Он действительно жил без настоящей цели, и именно это мучило. Как будто раньше он знал, что делать и как жить, а теперь потерял все направления и болтался, как пробка, провалившаяся вовнутрь бутылки — и выбраться невозможно, и потонуть тоже.

На этой нерадостной мысли он зашёл в подъезд, и сразу же услышал визгливые нотки Василисы Мартыновны, которая находила приятным поругаться с кем-нибудь. Слышно было только её, из-за чего Денис тревожно ускорил шаг, с налёта распахнул дверь в кухню, потому что догадался, что оппонент старушки слишком хороший человек, чтобы так же орать. А он знал только одного такого человека — Лену.

Заскочив в свет длинного широкого коридора-кухни, он увидел алую, почти малиновую щёку Лены. Она стояла возле стола, стиснув в руках кухонное полотенце и дико, широко распахнутыми глазами смотрела на Василису Мартыновну. Та продолжала издеваться, не стесняясь в словах, потому что не видела никакого сопротивления.

Ему стало ясно, что старушка давно знает об их отношениях, о том, что Лена приходит к нему ночами, и теперь нашла момент выплеснуть свою злобу и негодование на молодую женщину. Предметом начала скандала послужило желание Лены опередить старушку и погреть на плите кашу. Из её комнаты и сейчас было слышно, как кричит голодный Лёша.

— … ты ещё хуже твоей мамаши — проститутки! С тобой живут люди, купаются после тебя, ходят в туалет, на кухню. Где ты готовишь для своего уродца, там потом и люди готовят, а сифилис все вместе лечить будем? Ты ночью к нему ходишь и не стесняешься! Ты проститутка, рядом с тобой стоять противно, этого ненормального нагуляла, а теперь другого делаешь? Пьёшь вместе с ним? Наркоманишь? А потом приходишь на кухню и пользуешься тут всем? Я выселю вас — притон устроили!

На этом моменте старушка заметила Дениса, и что-то в выражении его глаз испугало её.

— Вы сейчас оскорбили мою девушку, и пока не извинитесь, не зайдёте домой, — твёрдо сказал молодой мужчина и подошёл к двери в квартиру Василисы Мартыновны.

Глаза старухи сузились, серая кожа пошла бурыми пятнами. Она стала хвататься за шею, не в силах что-то сказать.

Денис бросил взгляд на Лену, а та непонимающе, не веря, смотрела на него, как на чудо. Всё лицо её было влажным от пота, слёз, молчаливо стекавших по щекам, и красное от волнения.

По углам кухни стояли почти все жильцы коммуналки, вышедшие кто по своим делам, чтобы приготовить ужин, а кто и просто посмотреть на скандал. Не было только одной из упомянутых героинь — Нины Ивановны, но она была на работе на смене. Две молодые девушки, Галя и Света, стояли сейчас рядом, хотя не жаловали друг друга.

— Отойди от двери, — прохрипела старушка, грозно глядя на Дениса.

Он был серьёзен, как никогда, и холодно смотрел на неё.

— Я уже сказал, — процедил он, — Лена — моя девушка, вы её оскорбили, влезли в личные дела, и теперь просто извинитесь. Вам нравится отравлять жизнь, это я давно заметил. Вы убогая, никому не нужная старуха, лезущая не в своё дело. Так вот — я вам скажу простую истину. Да, мы с Леной встречаемся. Что вам интересно? Да, мы с ней спим, потому что взрослые люди. Ещё подробности? Что вам хочется услышать?

Денис почти скрипел зубами, так он завёлся, но подошла Лена и, взяв его за руку, увела к себе в комнату, настояв.

Василиса Мартыновна мгновенно исчезла за своей дверью, провернув замок дважды.

Лена взяла на руки истерично бьющегося мальчика, вытерла его лицо от слёз и соплей и прижала к себе.

Денис сел на стул и стеклянным взглядом смотрел перед собой. В тот момент, когда он услышал обвинения и нападки старушки, ему хотелось проломить ей череп, а сейчас закрались мысли, что он сделал ещё один шаг к сближению с Леной, и это было рискованно. Чем ближе были их отношения, тем тяжелее будет расставание.

Лена покормила малыша жидкой кашей из бутылки, чтобы он успокоился, и тот почти мгновенно уснул.

Она долго стояла возле кроватки, наклонившись, и смотрела на него. Потом повернулась к Денису и нервно сложила на груди руки.

— Зря ты, — тихо и твёрдо сказала она. — Её слова ничего не значат, просто гудение воздуха. Зачем ты это сказал?

Денис, совершенно опустошённый и уставший смотрел на неё и отчётливо видел, как ей тяжело.

— Это правда. Если ей хочется ужалить больнее, теперь это будет сложно сделать, — он чуть-чуть улыбнулся. — Покормишь меня? Я голодный, как волк.

Лена расслабилась, подошла ближе и поцеловала его, обняв за шею. В её глазах Денис увидел неприкрытое истинное счастье, и на душе посветлело.

Плотно поужинав жареной картошкой с салатом из огурцов и капусты, Денис рассеянно тёр переносицу, и это был явный признак того, что он сейчас заснёт прямо на стуле.

Лена сидела напротив, подперев кулачком щёку и глядя на него своими необычными красивыми глазами, так выделявшимися на её лице.

— Пойдёшь спать? — спросила она с любовью в голосе. — Ты устал, а завтра рано на работу.

— Как ты отдежурила? — спросил он.

— Всё было спокойно, удалось даже немного поспать, — кивнула она. — Теперь сегодня и завтра вот дома.

— А Лёша как? Понравилось ему?

Лена пожала плечами.

— Не знаю, беспокойный был, но с детьми играл.

— Иди ко мне, — позвал он шёпотом. — Я просто так не усну, ты же знаешь. Пойду, сообщу об этом соседской старушке, а то она тоже не заснёт без этой новости.

Лена засмеялась, следя за тем, как он встаёт.

— Я скоро приду, — сказал он и вышел.

Отпирая свою дверь, он увидел, как к нему подошла Галя, грозно хмуря брови.

— И что это? — еле слышно спросила она.

За её спиной вышла на кухню Миронова, забрала с плиты чайник и зашла обратно в комнату.

— Что именно? — лениво спросил Денис, зайдя к себе.

Девушка последовала за ним и плотно закрыла за собой дверь.

— Зачем ты это? — спросила она.

Денис взял полотенце, повешенное на спинке кресла, перекинул его через плечо, в тумбочке взял несессер с мыльными принадлежностями и выпрямился, глядя на девушку с ленивым неудовольствием.

— Что такого? Не устраивай тут трагедию.

— Ты понимаешь, что она влюблена? Понимаешь, что будет? Что будет потом?

Денису показалось, что Гале не хватило дыхания, слёзы показались в глазах.

— Я не мог поступить иначе. А вообще, так и лучше. Что мы, как ночные крысы, нам нечего скрывать. А как ещё назвать то, что между