— А я чем не король? — зашепелявил шляхтич. — Я и умен, и молод, и в блуде со сколопендрами ни разу замечен не был; а видели, в каком решпекте держу я этих крысястых? Да стоит мне только свистнуть — и весь коллектор по стойке «смирно» здесь выстроится!

— Так свистни, — предложила девушка.

Благородный слайм растерялся.

— Ну, это я в высшем смысле, — пояснил он. — Меня здесь все уважают — и крысы, и пауки, и даже ящеры-трупоеды, что с нижних ярусов, и то мне подарки шлют на День ангела; любит меня народ, а враги боятся.

— Королевский трон надо заслужить, — сказала Оксана.

— Служить! Конечно-конечно.

Тадеуш бухнулся на колени, и изо рта его стал вырастать расчетверенный язык.

— Лучше меня по части прислуживания никого в коллекторе нет, а если варан из шестой трубы начнет говорить иное, не верьте ему, он лжет.

Слайм потянулся к девушке.

Та отпрыгнула с визгом.

— Доверие страны дорогого стоит, — веско пояснил я. — Здесь мало подлизываться, ты должен доказать свою благонадежность.

— Как?

— Конечно, стукачеством.

Глаза Тадеуша завертелись.

— Ну, капитан крысястых тырит тушонку. Он у них выживальщик, все к Последней войне готовится. У мокриц появилась новая вера, — «хоррус ереси», молятся Криисному Шасую и Духовому Сифону, а летучий мышь из дальней пещеры восемь лет пробухал по-черному, а потом вдруг решил бороться с преступностью.

— Нет, — я покачал головой. — Нам нужно совсем другое. По чьему приказу король Станислав сколол защитные руны?

Шляхтич мигом притих.

Его голова растаяла и растеклась по плечам, и сам он стал ниже ростом.

— Ну. — Глаза Тадеуша нырнули поглубже в слизь, чтобы я не мог увидеть их выражения. — Мне об этом неведомо, круль наш, Станислав, был еще тем сквернавцем, но дела свои держал в тайне, никому о них не рассказывал.

— А знаешь, — Оксана поиграла острым кинжалом, — прежнего короля надо сперва поймать.

— Да, — согласился я. — Кто знает, когда его удастся схватить. А казнь нужна поскорее. Народ, как малый ребенок, громко орет и быстро засыпает.

— К тому же кто разберет, кого там сожгли на площади, все слаймы на одну рожу, а если и рот зашить парочкой заклинаний…

Тадеуш в ужасе отшатнулся. Явно хотел растаять и сбечь, как Станислав давеча, но девушка прищелкнула пальцами, и все тело шляхтича обратилось в лед, кроме головы.

— Думаю, ты права, — согласился я. — Зачем нам огород городить? Просто сожжем его и скажем, что он король. А разыщут Станислава, присыпем солью по-тихому, да и все дела.

— Что, мальчонка? — Оксана улыбнулась и низко наклонилась к Тадеушу: — Хотел стать королем? Считай — ты король! Казнь назначим на полдень.

— Нет! — заверещал слайм. — Не надо меня сжигать, не надо присыпать солью. Я все вам, все расскажу!

Девушка чуть изогнула чувственные губы.

— Так ты же солжешь, поди?

— Нет, — причитал Тадеуш, — клянусь всеми подземельями.

Гной хлынул из его тела, и в зале стало нечем дышать.

— Да и что мне со лжи? Отсюда мне не сбежать; наружу нам путь закрыт, а в Нижние ярусы никто еще не спускался, ну, кроме тех, кто не в своем уме. Нет, я говорю правду.

— Ты ничего еще не сказал, — напомнил я.

— Было это третьего дня.

Слайм высунул все три глаза на стебельках и воровато оглянулся вокруг.

Затем понизил голос:

— Мы как раз делили вещи старухи, что вмерла от серной чумы, жуткая болезнь, жуткая, но только для пожилых, а здесь их раз и обчелси. Мора в городе не было, а как жаль!

Он печально вздохнул.

— Чума — хорошее время, чтобы прибарахлиться.

— И что случилось? — напомнил я.

— Ну так вот, вижу — факел во тьме и сгорбленная фигура. На лице капюшон, такой, что не разглядишь ничего, в руке изогнутый посох.

Голова слайма взбурлила и обратилась в крючковатую палку.

— Вот примерно такой. Круль сразу засуетился, велел нам уходить прочь, а сам такой любезный-любезный к гостю подошел. Я не слышал, о чем они говорили, но уверен, именно этот тип и велел Станиславу содрать защитные руны.

— Фигура в плаще? — насмешливо спросила Оксана. — И это все? Ты серьезно?

— Не надо насмехаться над слаймом, — с достоинством отвечал Тадеуш. — Я, может, не рожден человеком, но стал им через труд и подвижничество, а стало быть, я вдвойне достоин всешнего уважения. Разве бы я стал рассказывать про этого незнакомца, если бы не знал его имени?

— А ты его знаешь?

— Конечно, — с гордостью ответил шляхтич. — Я тогда подождал, пока тот типус уйдет, по боковой трубе его быстро опередил и на полу растекся, как лужа; он меня не заметил, просто прошел по мне, а я снизу рожу евойную рассмотрел и узнал поганца.

— Так кто это?

— Маг Духарий, злобный старик и мерзкий, он часто сюда спускается, с мокрицами дружбу водит, а несколько раз я видел, как этот колдун украдкой ходит к Запретной лестнице, ведущей в Нижний коллектор.

Слайм от страха икнул.

— Я бы туда ни за какие отбросы не стал ходить, а Духарий, видимо, ходил за чем-то особым, за пазухой у него был мешок из кожи дракона, я краешек углядел, значит, какой-то артефакт мощный он найти собирался.

— Что ты знаешь об этом маге?

— Он здесь уже давно, еще с тех времен, когда ни крепости, ни города не было. Люди его боялись и уважали. Я тогда жил в столице и знаю лишь по рассказам. Как Аскольд пришел со своим отрядом, все ему были рады, кроме Духария. Тот в одночасье стал никому не нужен.

Тадеуш злорадно квакнул.

— В стражники пошел поначалу, думал хоть как-то свое влияние сохранить, там всегда не хватает магов, но вскоре ушел оттуда, вроде как со скандалом, вы спросите у Руфуса, тот его сам и выгнал.

— За что?

— Откуда мне знать? У верхних много секретов, мы в их дела не лезем, шкура целее будет. Открыл Духарий лавчонку магическую, зелья варит, гадает, а за большие деньги нашлет на ваших врагов проклятье, хоть в городе и запрещено чернокнижие.

— И наверняка точит зуб на Руфуса и Аскольда?

— Мне один крыс рассказывал, что Духарий много якшался с орками, только так он мог защитить деревни, пока тут не было города. Может, и по сию пору на степняков шпионит, кто знает!

— Ладно, — сказал я и отдал Тадеушу небольшой кристалл.

Девушка прищелкнула пальцами, освобождая слайма от чар.

— Если узнаешь что-то или найдешь Станислава, — сказал я, — сразу позови нас. Внакладе ты не останешься.