— Ладно, — я кивнул. — Ты меня раскусила. А как ты сама оказалась здесь?

Девушка пожала плечами.

— Я знала, что Аскольд так же, как ты, служил на Черной Реке. И когда ты все бросил и кинулся сюда, будто ошпаренный, мне стало интересно. А потом в Малахит послали имперского истязателя… Пришлось убить парочку злодеев, чтобы контракт достался именно мне. Но я не могла позволить, чтобы ты куролесил сам, без моей защиты. Тебя бы убили еще до полудня, если бы я не прикрывала твою задницу.

Я перевернул руку ладонью вверх.

— Тысячу золотых, — напомнил я.

— Вот черт, — процедила девушка.

— Я знал, что ты здесь, — сказал Боррояр.

Золотые карпы плескались в мутной воде пруда.

— Все мы знаем, где ждет нас наша судьба, — согласился я, — поэтому и бежим от нее.

За стеной раздавались приглушенные звуки пира. Орочьи барды пели о древних героях и их великих подвигах.

— Зачем?

Я покачал головой.

— Боррояр, мы были на одной стороне. Мы вместе боролись за то, чтобы остановить войну на Черной Реке.

Он только покачал головой.

— Все же Аскольд был прав. Ты глуп и наивен донельзя. Думаешь, кто-то позволил бы тебе остановить ту войну?

Имперский дознаватель презрительно фыркнул.

— Все в Чернодворце уже поняли, что мы проиграли. Боярское собрание было готово отдать приказ о капитуляции.

— Но никто не хотел нести за это ответственность?

— Кроме бедолаги Мортерна. Он начал ту войну и только сам мог ее закончить.

— И бросился на меч…

— Не будь дураком, — досадливо произнес Боррояр. — Лорд никогда не убил бы себя, он был трусом и эгоистом. Мне пришлось сделать это за него.

— Ты убил Мортерна?

— Пришлось. Последняя жертва в пламя войны…

— Тогда почему опять? — спросил я. — Зачем все сначала, зачем ты разжигаешь новую бойню, если мы с таким трудом развязались с прежней?

— А ты еще не понял?

Лицо Боррояра стало холодным, как мрамор.

— Страна разорена, и уже давно. Мужичня бунтует. Грады требуют вольностей. А казна пуста. Нам нужен адамантий, любой ценой. Мы думали, что сможем захватить шахты на той стороне Реки. Но полудраконы бились слишком отчаянно, а Мортерн…

Он презрительно скривился.

…оказался никудышным командиром. Ту войну мы полностью проиграли. Но ничего же не изменилось! Нам по-прежнему нужен адамантий. А в здешних горах его столько, что хватит на много лет.

— Богатство создается трудом, — отозвался я, — а не грабежом.

— Скажи это мужичне! В прошлом году было четыре крупных восстания; и чем кровавее мы их подавляем, тем яростнее бунтуют смерды. Надо спасать страну; и для этого нам нужен адамантий, — в третий раз подчеркнул он.

Я подошел к окну.

— Ты видел этот город, Боррояр? — спросил я. — Большой, красивый, и люди здесь счастливы. Они живут, работают, влюбляются, мечтают о чем-то… А ты хочешь все это обречь на гибель только потому, что бояре Чернодворца проворовались вконец и им больше нечего красть?

Имперский дознаватель сложил руки за спиной.

— Думай как хочешь, Хорс, и говори что хочешь. Часы запущены, и их не остановить.

Он кивнул на пиршественную залу.

— Утром Саардак-хан издохнет, а с ним и вся его свита. Орки поймут, что их отравили здесь, в крепости. Это будет началом войны… Великой, победоносной.

Я только покачал головой.

— Я не позволю тебе это сделать, — сказал я. — Ты не разрушишь жизнь этим людям.

— И что же ты сделаешь? — спросил Боррояр. — Убьешь меня?

— Да, — согласился я.

И выдернул клинок из его груди.

Дознаватель качнулся.

Кровь хлынула по камзолу.

— Предатель, — прошептал Боррояр.

— Служить стране — значит служить своему народу, — возразил я, — а не кучке гнусных бояр.

Его лицо исказила мучительная усмешка.

— Зря я не убил тебя сразу…

Он снова качнулся и рухнул в пруд.

Золотые карпы кружили над мертвым телом, купаясь в его крови…