Через несколько дней, приехав утром на поле, увидела, что Родион – одетый по-походному и тоже в полиэтиленовом плаще – о чем-то говорит со Степой. Вожатый кивает и посматривает на нее (или, может, показалось, и он смотрел на всю группу). В общем, с этого дня они с Родионом работали рядом, что придавало девушке еще больше сил и желания победить в этой «битве за урожай».

Конец августа в таком напряженном ритме наступил как-то внезапно. Дожди кончились неделю назад, и уборочная страда более-менее вошла в обычное русло. Да еще и студентов навезли на уборку урожая, так что теперь рабочих рук уже хватало, и школьникам не нужно было гнать из себя душу. Впрочем, многие не обратили внимания на пополнение и всё так же ежедневно ездили в поле и помогали всеми силами.

Ульяна незаметно для самой себя как-то выбилась в неформальные лидеры, и ребята (да и Степа) теперь часто обращались к ней, решая разные организационные вопросы. Теперь «принцессой» ее уже не называл никто, зато за глаза (Валя об этом рассказала) многие стали называть «бригадиром». И это было приятно и как-то очень ответственно.

В общем, в последние дни, когда до отъезда оставалось совсем немного времени, жизнь Ули вошла в налаженное русло: восемьдесят процентов времени составляла работа в поле, а остальные двадцать – разные насущные вопросы и сон. Зато благодаря такому распорядку они почти ежедневно могли общаться с Родионом, который также работал вместе со всеми – ведь поля сейчас больше напоминали болота, и на комбайне ездить было совершенно невозможно.

– Ты что думаешь насчет следующего года? – спросил он ее однажды, когда Степа объявил обеденный перерыв и народ гуськом потянулся с поля к машинам, которые привезли еду.

– А что насчет следующего года? – не поняла Уля.

– Ну, ты сюда собираешься еще приехать или как?

Девушка внезапно осознала, что у нее осталось меньше недели, и нужно будет возвращаться домой. К старой жизни, старым знакомым. Без Родиона, без здешних подружек, без ежедневных зарядок и полевых работ. Внутри сделалось пусто и неудобно.

– Конечно, приеду, – уверенно кивнула девушка. – А как же иначе? А ты? Ты в Москву не думаешь?

Ожидая ответа, Ульяна вся подобралась, сжалась, словно резиновый мячик в зубах дворняжки, аж в ушах звенеть начало.

Парень поглядел на нее, молча прошел шагов десять, размышляя над чем-то. Уле захотелось схватить его за плечи и хорошенько тряхнуть, чтобы он ответил. Ответил прямо сейчас, сию секунду, потому что иначе у нее просто ребра треснут от того, как сильно в них колотится сердце.

– Я же думал в сельхозакадемию поступать… – начал Родион медленно. – Думал в пензенскую, чтоб от дома недалеко, да и подрабатывать можно…

У девушки внутри все оборвалось и рассыпалось мелкой крошкой.

– Ну, да. Понятно.

– А потом подумал, что в московскую тоже можно, почему нет? В Тимирязевку. Работа везде найдется. Пусть не на комбайне. Так летом вернусь, снова сяду за руль. После страды я и не сильно-то тут нужен.

Сначала Ульяна своим ушам не поверила, даже губы закусила, чтоб удостовериться, что это не снится ей все, не мерещится. А потом не выдержала, рванулась и обняла парня изо всех сил.

– Здоровооооооо!!!

Он хмыкнул вроде как досадливо – громко, мол, – а на самом деле довольно. Ульяна не видела его лица в этот момент, но была уверена в этом. Родион засмеялся, обнял девушку, потерся щекой о ее шею, и со всех сторон сразу заулюлюкали – ребята не могли пройти мимо обнимающейся прямо посреди поля парочки.

Но Ульяне было все равно, да и ее парню (Родион – мой парень! – от этой мысли в животе прямо солнце взорвалось), судя по всему, тоже. Он немного отстранил ее, внимательно посмотрел в глаза и сказал негромко:

– Все-таки ты принцесса.

Уля аж вскинулась вся – она отлично помнила, как Родион к ней поначалу относился, когда она только приехала и еще смотрела на всех окружающих, как на мусор, думая, что столичное происхождение и дорогие шмотки делают ее выше, умнее и лучше других.

– Неправда!

– Правда-правда, – чуть усмехнулся парень. – Спящая красавица, которая проснулась сама, не дождавшись поцелуя принца. Надо будет это исправить, а то как-то не по-сказочному, да?

Он лукаво скосил глаза на девушку, зашагав вперед и все еще сжимая ее руку. Ульяна почувствовала, что краснеет. И от внезапной стыдливости, и от радости, и от нетерпения одновременно.

– Угу, – только и смогла промычать в ответ.

От этого Родион развеселился еще больше, заулыбался шире, а в глазах у него заплясали золотистые искорки.

– Ну вот, в Москве все и поправим.

Вечером они еще долго обсуждали планы на будущее. И поступление Родиона в Тимирязевку, и мысли Ули насчет собственного высшего образования, и знакомство с родителями с обеих сторон, и о том, чтобы будущим летом снова вернуться сюда. Возвращаясь в корпус, девушка пританцовывала и что-то напевала себе под нос. Казалось, что жизнь вокруг стала какой-то более яркой, свежей, интересной.

Возвращение домой немного пугало – старое болото из социальных сетей, сплетен, тусовок и походов по магазинам уже не казалось привлекательным. Это все было смертельно скучно с позиции приобретенного за последние три месяца опыта. Но зато Ульяну радовало, что она увидит папу с мамой – они очень редко созванивались и переписывались этим летом, и девушка по-настоящему по ним соскучилась.

Теперь-то она была им невероятно благодарна, что, наплевав на ее капризы, они все-таки решили отправить ее в «школу жизни». Ведь если бы не это, она бы столько всего пропустила. И никогда бы не встретила Родиона. И даже если бы по какой-то невероятной случайности они когда-нибудь столкнулись бы, сто процентов прошли бы мимо друг друга. Он бы посчитал ее столичной «принцесской» без царя в голове, а она бы непременно окрестила его «деревенщиной», если не похуже. И они ни за что, ни за что на свете не держались бы за руки и не планировали свое будущее. От этой мысли Ульяна вся передернулась.

Собирая сумку и прощаясь с Валей, Степой, Матильдой и другими ребятами из отряда, она была спокойна, в хорошем настроении и даже нисколечко не расстроена. Они договорились встретиться в будущем году, обменялись фотографиями, телефонами и адресами (и не только электронной почты, но и самыми настоящими. Ведь не у всех здешних жителей был доступ в Интернет, а письмо написать не такой большой труд).

Когда к воротам лагеря подъехала машина родителей, Ульяна шла за руку с Родионом, который нес ее сумку и улыбался, встречаясь с ней глазами.

Девушка не думала, как представит своего избранника родителям или что он может произвести какое-то «не то» впечатление. Ей казалось, что он просто обязан нравиться всем. А через пару недель Родион приедет в Москву – уже договорился, чтобы его документы переслали в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию – и она покажет ему родной город, и…