— Боюсь, что нет, — огорченно ответил Дэвид. — До сих пор никто не откликнулся.

Все приуныли, услышав эту информацию, и остаток обхода прошел в минорном настроении.

Только Сэм Смит порадовал всех явным улучшением состояния. С первого взгляда бросалось в глаза, что он выглядит намного лучше, чем прежде.

Обход закончился. Фила вызвали к телефону, а Дороти куда-то ушла. Дэвид отозвал Джинни в сторону.

— Я хочу сообщить тебе, что Мэри Смит включили в список реабилитационной программы для наркоманов. На этой неделе она приступает к лечению. Пройти через все это ей будет очень нелегко, так что нам надо молиться, чтобы она справилась.

Джинни просияла.

— Это просто замечательно! Ты говорил с ней?

— Да. Вчера вечером она навещала Сэма, и мы с ней долго беседовали.

Он остановился, и Джинни показалось, что он хочет сказать что-то еще. Она вопросительно посмотрела на него.

— Знаешь, я бы хотел попросить тебя... Не говори никому о том, что я рассказал тебе в субботу. Ну, обо мне и Лиззи. Я был бы тебе очень признателен.

— Разумеется.

Девушку до глубины души задело то, что Дэвид нашел нужным попросить ее об этом. Неужели он полагает, что она способна болтать с посторонними о таких вещах?

— Не волнуйся. — Она заставила себя выдавить улыбку. — Я не собираюсь ни с кем делиться сведениями о твоей личной жизни. У меня есть дела и поважнее.

Он прищурился и с горечью произнес:

— Не сомневаюсь. Я вполне осознаю, какую жертву ты принесла, уделив мне столько внимания в свободное от работы время. К счастью, больше таких проблем не возникнет. Колин теперь каждый день будет ходить в садик, а воспитательница предложила услуги своей дочери Рэчел на случай, если мне неожиданно потребуется уехать из дома. Девушка учится в колледже, и дополнительный заработок будет ей очень кстати.

— Что же, похоже, дела у тебя идут прекрасно.

Джинни круто развернулась и пошла прочь, не дав ему возможности добавить ни слова.

Он достаточно ясно дал понять, что больше не нуждается в ней!

Это было так больно и обидно, что слезы хлынули у нее из глаз. Чтобы никто этого не заметил, она выбежала из отделения и спряталась в туалете.

Как мне теперь работать вместе с Дэвидом? — думала Джинни. Может быть, стоит перевестись в другую больницу?

Дверь резко хлопнула, и в туалет торопливо вошла Дороти. Она выглядела ужасно -бледная, с синяками под глазами.

— Что случилось? — бросилась к ней Джинни и быстро пододвинула стул, стоявший в углу. — Сядь, пожалуйста. Еще не хватало, чтобы ты упала в обморок! — Усадив Дороти, она наполнила стакан водой и дала молодой женщине выпить несколько глотков. — Ты случайно не отравилась?

— Нет, — грустно усмехнувшись, покачала головой та. — Я беременна.

— О, дорогая!

Джинни наклонилась и обняла Дороти.

— Не знаю, как это случилось, просто не понимаю! — пробормотала молодая женщина.

— Да ну? Тогда уж и не знаю, чему тебя учили в институте, — мягко рассмеялась Джинни, и Дороти улыбнулась сквозь слезы. — Так-то лучше! А теперь давай во всем разберемся. Легко догадаться, что ты ничего подобного не планировала. Но ведь это еще не конец света?

— Нет, но у меня настоящий шок. Ты меня понимаешь? К тому же я понятия не имею, как к такой новости отнесется Фил. — Слезы снова полились по щекам Дороти. — Вряд ли он в ближайшем будущем собирался заводить ребенка. А наши отношения в последнее время совсем не клеятся...

— Глупости! — возразила Джинни. — Я знаю, как сильно Фил тебя любит. — Она улыбнулась, увидев, с какой надеждой посмотрела на нее Дороти. — Он говорил мне, что это ты больше не хочешь с ним иметь дела, и очень переживает из-за этого.

— Да? — с сомнением произнесла та. — Послушай, ведь вы с ним старые друзья и ты его хорошо знаешь. С ним хорошо, пока нет никаких забот, но он не из тех, кто готов взять на себя серьезную ответственность.

Пожав плечами, Джинни сказала:

— Мне кажется, что ты недооцениваешь Фила. Думаю, тебе надо откровенно поговорить с ним, прежде чем принимать окончательное решение относительно ребенка.

— Я сохраню беременность во чтобы то ни стало! — горячо воскликнула Дороти, инстинктивно прикрывая рукой живот.

Джинни довольно улыбнулась:

— В таком случае ты просто обязана поставить Фила в курс дела. Это же не только твой ребенок, но и его тоже. Ваш младенец нуждается и в матери, и в отце.

— Конечно! Именно поэтому каждый раз, глядя на малютку Рози, я думаю: а что, если бы такое случилось с моим ребенком? Если я скрою беременность от Фила, а потом со мной произойдет что-нибудь ужасное... — Она вздрогнула. — Ты права. Мне надо набраться храбрости и поговорить с ним. Но я боюсь даже представить, как он может отреагировать на такую новость!

— И все же лучше сказать ему правду, — печально произнесла Джинни, безумно сожалея, что сама не поступила так с Дэвидом пять лет назад.

Потом она вдруг подумала, что тогда на свете не было бы Колина, и поняла, что окончательно запуталась.

Дороти со вздохом встала.

— Спасибо тебе, Джинни. Мне не с кем было поделиться, и последние несколько недель я безумно нервничала.

— Прекрасно тебя понимаю, — тепло улыбнулась ей девушка. — Но, думаю, тебе нечего опасаться — из Фила получится отличный отец.

И они разошлись, каждая по своим делам.

Странно, но когда Джинни помогла Дороти разобраться в своих чувствах, ей и самой стало легче.

Тем не менее, надо было решать, как быть и что делать. Джинни не была уверена, что сможет и впредь спокойно работать вместе с Дэвидом. В то же время она любила свое дело и не хотела уходить из больницы святой Анны.

Перед ней снова стоял нелегкий выбор.

За следующие несколько недель никаких особых событий не произошло.

Дэвид держался с Джинни подчеркнуто вежливо и дружелюбно, но она чувствовала, что он старается держать дистанцию

А ее не оставляли несбыточные мечты о том, как они идут по жизни рука об руку. Ситуация с Филом и Дороти по-прежнему, оставалась неразрешенной. Очевидно, молодая женщина так и не решилась рассказать любовнику о своей беременности. Джинни хотелось сделать что-то для них, но она боялась, что только все испортит.

Счастье почти никогда не дается легко, и влюбленным приходится много страдать, с грустью говорила себе девушка.

Тем временем в отделении многое изменилось. Одних детей выписали, на их место поступили другие. Рози и Джон уверенно шли на поправку, и мальчика даже перевели в специальную палату, в которой мать находилась вместе с ребенком в ожидании выписки.