— Значит, вы решили позаботиться о Джоне, не так ли? Вы очень добрая женщина. Но, может быть, сейчас уже можно вернуть его в палату?

В этот момент Джон разразился громким плачем.

— Видите? — мысленно благодаря несмышленое дитя, которое невольно пришло ей на помощь, спросила Джинни. — Судя по всему, он хочет есть.

— Нет! Я ни за что его не отдам! — Рут еще крепче прижала ребенка к груди. — Теперь он принадлежит мне, и я буду сама заботиться о нем.

— Дорогая, вы прекрасно понимаете, что не правы, — мягко, но твердо сказала Джинни. — У этого малыша есть родители и даже старший брат. Все они его очень любят. Его мать сейчас мечется по палате вне себя от горя, потому что не знает, где ее сын и что с ним.

— Я присмотрю за ним, — упрямо возразила Рут. — Вы можете успокоить ее, Джинни. Вы же знаете, что я буду очень любить его, правда?

Девушка услышала отчаяние в голосе несчастной женщины, и комок встал у нее в горле.

— Да, я верю, что вы не причините зла Джону, — мягко сказала она, — однако все равно не имеете права вот так просто забрать его. Родители нуждаются в нем.

— Но и мне он нужен! — Слезы потекли по лицу Рут. — Ник сказал, что уходит от меня. Он требует развода. Но я знаю, когда он увидит ребенка, то передумает. Он должен будет остаться, ведь так? Он всегда хотел иметь сына, понимаете? Теперь, когда нас будет трое, мы снова будем счастливы.

Джинни с трудом подавила тяжелый вздох. Какой же мерзавец этот Моррисон! Не мог хоть немного подождать, чтобы бедная женщина оправилась от горя!

Однако размышлять было некогда, потому что Рут опять принялась вертеть ключом в замке зажигания.

— Джон не ваш ребенок, Рут, — попыталась Джинни отвлечь ее внимание.

Уголком глаза она отметила, что полицейские находятся в нескольких шагах от машины. Не дай Бог, женщина заметит их!

Джинни старалась держать себя в руках и говорить как можно спокойнее, хотя ее сердце уже готово было выпрыгнуть у нее из груди.

— Я понимаю, какое горе вы пережили, потеряв Салли, — продолжила она. — Но разве справедливо заставлять страдать другую мать?

— Вы сами только что сказали, что у нее есть другой ребенок, — возразила Рут. — Все, что мне нужно — это малыш. Я буду заботиться о нем, любить его... — Она разрыдалась.

— Я как никто другой понимаю ваши чувства.

Джинни глубоко вздохнула. Ей вдруг пришло в голову, что если она откровенно расскажет Рут о себе, то сможет вызвать еще большее доверие со стороны этой женщины.

— Знаете, сколько раз, держа младенцев на руках, я мечтала, чтобы это был мой собственный ребенок! — Она грустно улыбнулась Рут, которая внимательно уставилась на нее. — Видите ли, я не могу иметь детей после операции, перенесенной в юности. Поэтому хорошо могу представить пустоту, которую вы ощутили после кончины малышки Салли. У вас, по крайней мере, есть возможность вспоминать о ней... Кроме того, я уверена, что наступит день, когда у вас появится еще один ребенок, и вы будете заботиться о нем и любить его, как Салли. У меня такой возможности, увы, не будет. — Слеза невольно скатилась при этих словах по щеке Джинни. — Но Джон не принадлежит вам, и вы должны вернуть его матери.

Девушка замолчала, уже не зная, что еще добавить к сказанному.

И тут вдруг Рут медленно протянула ей младенца. С трудом сдержав радостный вздох, Джинни открыла дверцу, шагнула наружу и мгновенно оказалась в объятиях Дэвида. Он бережно взял обессилевшего от беспрерывного плача ребенка из ее рук и с тревогой спросил:

— Ты как, в порядке?

Она посмотрела ему в глаза и прочитала в них боль и волнение.

О Боже! Окно машины было открыто, а Дэвид стоял совсем близко, сообразила Джинни и похолодела. А вдруг он слышал то, о чем я рассказала Рут? — промелькнуло у нее в голове. Если да, то как он это воспринял? Все в ней перевернулось от страха.

— Да, — заверила его она. — Вот только очень хочется выпить чашечку чая!

Дэвид с облегчением рассмеялся.

— Давай доставим малыша Джона его родителям, и в отделении я приготовлю тебе отличный чай, чтобы отметить завершение отлично сделанной работы!

Он ничем не показал, что слышал меня, с тревогой подумала Джинни. Неужели эта недосказанность будет вечно преследовать нас?

Одной рукой обхватив ее за плечи, Дэвид двинулся по направлению к лифту. Джинни с тревогой обернулась и увидела, как двое полицейских вели Рут к своей машине.

— Куда они собираются везти ее? Они отдают себе отчет в том, что она больна?

— Не волнуйся! Миссис Моррисон отвезут в участок, чтобы допросить, а потом вызовут психиатра для освидетельствования, — вздохнул Дэвид. — Меня не покидает чувство, что мы должны чем-то помочь ей. Но вот чем, я не знаю.

— Она рассказала мне, что муж хочет с ней развестись. Видимо, это стало последней каплей, переполнившей чашу, и она серьезно тронулась умом, — печально сказала Джинни.

— Я знаю. Мы слышали все, о чем вы говорили, Джинни. Это было очень... трогательно.

Она поняла, что он имеет в виду, и ожидала продолжения разговора, но Дэвид ничего не добавил.

Софи и Том Блейк были счастливы вновь обрести сына. Дэвид позволил им подержать ребенка на руках, рассказав обо всем подробно, а потом унес малыша, чтобы тщательно обследовать его после перенесенного стресса.

Слух о происшествии молниеносно распространился по больнице, и сотрудники из других отделений один за другим подходили к Джинни, чтобы узнать, как развивались события на самом деле.

Она подробно обо всем рассказывала, скромно умалчивая о той роли, которую ей пришлось сыграть.

Через некоторое время на пороге ординаторской появился Уильям Джеймс. Он попросил Джинни еще раз повторить рассказ, но тут вмешался Дэвид:

— Послушайте, Уильям, сестра Фоурмен вела себя как настоящий герой. Если бы не она, ситуация могла развиваться самым непредсказуемым образом. Но Джинни испытала настоящий стресс, и ей надо дать возможность прийти в себя. Полагаю, вы можете выяснить все подробности в другой раз, а?

— Со мной все... — попыталась запротестовать девушка, но он решительно поднял руки вверх, не желая слушать ее заверений в том, что она прекрасно себя чувствует.

— Нет-нет. Ты перенесла огромное нервное напряжение, потому что, по сути дела, осталась один на один с психически неуравновешенным человеком, который к тому же находился в состоянии аффекта. Тебе надо отдохнуть, и я, пользуясь статусом твоего непосредственного начальника, отпускаю тебя домой.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Уильям Джеймс и потрепал девушку по плечу. — Вы молодец, Джинни. Советую вам подчиниться доктору Кэмпбеллу и отправиться отдыхать. Мы поговорим с вами завтра, когда вы заступите на дежурство.