И если сейчас ему показалось, что она проявляет слишком уж большой интерес к Дмитрию, если он вдруг увидел в ученом соперника, то следовало точнее обозначить позиции. Дмитрий Стивену не соперник, потому что и соперничать-то им не в чем – ни к каким интрижкам она сейчас не расположена.

– Так как же, пригласим его пообедать? – она обернулась к Стивену. – Что на этот счет говорит морской закон?

– Я думал, вы хотите как можно скорее вернуться к погружениям, – едва заметно хмурясь, возразил тот.

– Так и есть. Но ведь сегодняшний день все равно пропал. А лишний человек за обедом много времени не отнимет.

Стивен помолчал, обдумывая что-то, а потом кивнул.

– Хорошо. Конечно. Пойду отдам распоряжения.

Дмитрий поначалу не хотел оставаться обедать, утверждая, что ему нужно возвращаться на станцию.

– Тот мальчик, интерн, с которым вы успели тогда познакомиться, в мое отсутствие наворотит там дел! – оправдывался он.

Но Мария возражений не приняла.

– Ну послушайте, какова вероятность того, что за время вашего отсутствия случится какой-нибудь страшный катаклизм? А если и случится, то произойдет он скорее всего здесь, с Кавачи, и вы сможете собрать информацию, так сказать, на месте событий. Оставайтесь, Дмитрий! И потом, вы же интересовались пробами, которые нам удалось собрать.

И тот, пожав плечами, согласился.

Пока в кают-компании накрывали стол к обеду, Мария показала Дмитрию полученные образцы. Тот внимательно разглядывал пробирки, листал ее записи, хмурился, задавал уточняющие вопросы.

– Вы решили брать пробы в пяти местах? А вот здесь, севернее? Угу… Интересно…

Мария и не заметила, когда они вдруг вступили в эмоциональный научный диспут. Дмитрий, как оказалось, тоже интересовался вулканами, и Мария незаметно для себя начала рассказывать ему о своих исследованиях Тиры. А тот в ответ поведал о том, как некогда занимался изучением вулканов на Камчатке. Было даже удивительно, как, оказывается, могут загораться глаза у этого сдержанного, мрачноватого человека, когда он вдруг начинал говорить о том, что ему интересно. Они так увлеклись, что совершенно забыли о времени. И, когда в дверь постучали, а затем заглянул Стивен и сообщил: «Обед давно накрыт, ждут только вас», они переглянулись смущенно, как нашкодившие подростки.

Сегодня кок приготовил спагетти с соусом «маринар», и Стивен, расположившись за столом, завел разговор об истории этого соуса:

– В семнадцатом веке, когда еще не знали консервантов, было довольно проблематично сохранить на корабле свежие овощи. Без них же у матросов начиналась цинга. И соус «маринар» придумали в качестве способа консервации помидоров. Его можно было брать с собой в плавание бочками и не бояться, что овощи испортятся.

Стивен, как и всегда, рассказывал очень интересно. Однако сегодня Марии почему-то казалось, что он делает все слишком демонстративно, как будто чувствует, что ее внимание не принадлежит, как обычно, целиком ему, а направлено на кого-то другого, и намеренно пытается перетягивать одеяло на себя.

Впрочем, Дмитрий как будто ничего подобного не заметил. Наоборот, принялся задавать Стивену наводящие вопросы, и разговор постепенно перешел на морские обычаи.

За обедом Павел во все глаза смотрел на того самого «хама и женоненавистника», о котором ему рассказывала Мария, и все пытался вывести Дмитрия на чистую воду. Тот отвечал спокойно, вежливо и во время разговора проявил столько такта и рассудительности, что Паша, улучив момент, шепнул Марии:

– Ну и чего ты распиналась? Нормальный мужик. Ну, может, угрюмый немного. Я-то думал, там совсем Дракула какой.

После обеда, когда принесли кофе, речь за столом снова зашла о Кавачи, об исследованиях, которые успела уже провести группа Марии.

– Паша, ты представляешь, у Дмитрия есть подводный трактор-краб, – сообщила Мария. – Он может передвигаться по дну и с помощью манипулятора брать пробы воды и грунта.

– Ого, – тут же заинтересовался Павел. – И вы уже спускались на нем к Кавачи? Слушайте, а что, если нам объединиться, а? С вашим оборудованием и с нашими разработками мы могли бы вдвое эффективнее заниматься исследованиями.

– Кажется, в самом начале вашего пребывания здесь Мария именно это и предложила Дмитрию, но общего языка они не нашли, – ядовито вставил Стивен.

– Так это когда было, – махнул рукой Павел. – Теперь-то мы все, считай, друзья. Может, договоримся? Чисто по-дружески? Во благо науки? – продолжал балагурить он. Несмотря на шутливость тона, Павел был явно настроен серьезно.

– В принципе, – начал Дмитрий, – в те дни, когда у меня на станции нет смен, я мог бы…

– Насколько я помню, – снова вклинился в разговор Стивен. – Самое важное в экспедиции – это полностью доверять ответственности сотрудника, отвечающего за подготовку. Я бы на вашем месте, Павел, не спешил. Ваш батискаф, как я понимаю, неоднократно проходил проверки, да и не раз уже опробован вами. Что же касается оборудования Дмитрия, ни о каких проверках нам ничего не известно. Вы знаете только то, что он сам вам рассказал. Однако можете ли вы доверять научные исследования человеку, которого видите впервые? Пользоваться его оборудованием, тем самым подвергнув опасности жизнь и здоровье коллег, Марии, в конце концов? Кроме того, не можете же вы всерьез изменить план проведения работ прямо в процессе экспедиции?

– На что это вы намекаете? – тут же взвился Дмитрий.

Он отставил недопитую чашку и с шумом отодвинулся на стуле от стола.

– По какой такой причине, вы полагаете, нельзя доверять ни мне, ни моему оборудованию?

– Господь с вами, я ни на что не намекаю, – холодно улыбнулся Стивен. – Более того, я прямо говорю, что у моих друзей нет никаких оснований вам доверять.

Мария отметила про себя слово «друзья» и слегка нахмурилась. Стивен что-то уж слишком горячо отстаивает их интересы и претендует на ту степень близости, которой между ними нет.

– Вы сам понимаете, что в таких местах, как это, каждый европеец на виду, и все, что известно о каждом из нас, передается из уст в уста. Я знаю, что всем слухам доверять не стоит, однако и дыма без огня не бывает, – продолжал меж тем Стивен.

– Я повторю, что не понимаю, о чем вы говорите, – Дмитрий медленно поднялся со своего места.

С виду он оставался совершенно спокойным. Устойчивая поза – чуть расставленные ноги, скрещенные на груди сильные руки, невозмутимое лицо. Однако Мария видела, как тяжело вздымается его грудная клетка, как горят темным огнем глаза, и понимала, что он так и кипит от ярости.

– Если у вас есть, что мне сказать, выражайтесь, пожалуйста, яснее.

– В порту о вас кое-что известно, – все тем же спокойным, даже любезным тоном продолжал Стивен. – Вернее, о вашем научном прошлом. Поговаривают, что вы не всегда были метеорологом и в это богом забытое место подались неспроста.