— Что он из себя представляет?

— Чуть повыше Катерины, чернявый такой. Не знаю, что Катька в нем нашла? — она опять задумалась. — Он ей на день рождения цепочку антикварную подарил. С кулоном. Красивый такой кулон, в виде капли из огромного рубина.

Сверху раздался топот и пьяные голоса. Шумная компания во главе с Лепилиным-младшим спускалась по лестнице. За Олегом, держась за поручни, нетвердо ступала Лариса, следом двигались все остальные.

— Что, девочки, скучаете? — Олег был сильно навеселе. — Пошли купаться!

* * *

Утро следующего дня началось для меня с торопливого стука в дверь, который прервал мой крепкий здоровый сон, замешенный на свежем чардымском воздухе и вечернем купании. Лепилин-младший и его пассия, заметно повеселевшая после шашлыков и проведенной с ним с глазу на глаз сиесты, наслаждались обществом друг друга в соседней комнате.

Услышав, что в дверь кто-то отчаянно тарабанит, я мигом вскочила и, наскоро обмотавшись большим полотенцем, крикнула:

— Войдите.

На пороге появился всклокоченный и не совсем протрезвевший Лепилин. По его вытаращенным глазам и помятому лицу, искаженному ужасом, я поняла: что-то стряслось. Он тупо пялился на меня и беззвучно шевелил губами, как помешанный.

— Они подбираются ко мне, — наконец смогла я разобрать его еле слышный полупьяный шепот.

— Олег, что случилось?

Олег сделал несколько шагов и упал в обтянутое пестрым гобеленом кресло. Из его груди вырвался не то стон, не то всхлип.

— Суки, — как-то надломленно выругался он, поднимая на меня опустошенный взгляд.

— Кто, Олег? Что произошло? — встревожилась я не на шутку.

— Звонил отец, — затравленно произнес он. — Варази нашли мертвым…

Он растерянно посмотрел на меня, а потом бессильно откинулся на спинку кресла.

— Где нашли? — сухо спросила я, стараясь своим невозмутимо-деловым тоном вывести Лепилина из транса.

— У него дома.

Лепилин был настолько подавлен, что мой спокойный голос на него не подействовал. Вернее, подействовал, но далеко не так, как я рассчитывала.

Испуг и растерянность на его лице сменились горьким скепсисом.

— Да какое это имеет значение?! — раздраженно воскликнул он. — Варази мертв. Страшно подумать, что тот самый Варази, которого между прочим ты, — Олег сделал ударение на местоимении «ты», — сразу же заподозрила в убийстве Катерины, оказывается, был всего лишь ступенью…

Он поморщился и, неожиданно умолкнув, махнул рукой, выражая этим жестом всю свою досаду и разочарование.

— Когда звонил Валерий Николаевич? — спокойно спросила я, не обращая внимания на вопли Олега.

— Пять минут назад. Знаешь, что меня всегда поражало в моем суперпапаше? — с горечью произнес он. — Его абсолютное олимпийское спокойствие.

Лепилин истерически рассмеялся.

Конечно, он был более уязвимым и ранимым, нежели его отец: сказывалась молодость и отсутствие жизненного опыта. К тому же дополнительную остроту и трагизм ситуации придавали невыветрившиеся пары алкоголя.

— Все люди разные, — пыталась я его успокоить, но в голову почему-то лезла одна банальщина. — У всех разный темперамент и душевный склад…

— Какой там, к черту, душевный склад, — Олег снова затрясся в нервном смехе, — все дело в «зеленых». Мой отец думает: его деньги делают его неуязвимым, что тот, у кого в кармане достаточно «звонкой монеты», может позволить себе роскошь не беспокоиться ни о чем и ни о ком, кроме собственной персоны. Они вообще не хотят ничего замечать! Тоже мне — голубая кровь! — вскипел он.

Надо же, какая крамола слетает с уст молодого российского миллионера!

— Что еще сказал Валерий Николаевич? — поинтересовалась я.

— Тебе интересно, что еще сказал этот сверхчеловек? — с язвительной злобой переспросил Лепилин-младший.

— Олег, давай оставим обиды на потом, — укоризненно произнесла я и твердо посмотрела на него.

— Что еще сообщил твой отец?

— Что ждет нас у себя, — пренебрежительно ответил Лепилин. — Консилиум собирает, — саркастично добавил он и, вскочив с кресла, стал нервно мерить шагами комнату.

— Когда мы выезжаем?

— Захочу, вообще никуда не поеду! — взвился он на дыбы. — Останусь здесь — и баста! Пускай мой папочка сам…

Он не успел договорить: в комнату влетела испуганная Лариса.

— Куда ты пропал? — капризно спросила она.

— Отвяжись, не до тебя! — отмахнулся от подруги разгневанный Лепилин.

Сраженная такой неожиданно резкой отповедью, Лариса ошарашенно застыла на месте. Потом перевела очумелый взгляд на меня. В моем спокойном, трезвом и прозрачном, как стекло, взоре не было и намека на триумф или злорадство, даже его незамутненной ясности было достаточно, чтобы Лариса взвыла как ужаленная и сама набросилась на Олега.

— Ах, ты с этой девицей снюхался?! Может, уже и трахался с ней?! Я еще вчера поняла, что ты…

Звонкая пощечина, которую Олег залепил своей зарвавшейся подружке, оборвала поток беспочвенных подозрений и нескромных предположений.

Вот концерт!

— Может, мне выйти? — спросила я, изо всех сил стараясь не выказать насмешливой иронии.

— Какого хрена! — взревел Лепилин, что означало: «Лучше не суйся».

— Собирай шмотки и чтоб я тебя больше не видел! Мотай отсюда! — он махнул в сторону двери и с ненавистью глянул на Ларису.

Надо сказать, что я не ожидала от Лепилина таких грубых выражений.

Бросая на нас враждебно-мстительные взгляды исподлобья, Лариса терла рукой пылающую от оплеухи щеку. Заключительная реплика Олега заставила ее вначале жалобно всхлипнуть, а затем повергла в громогласные, судорожные рыдания.

— Вон! — неистово заорал Лепилин, угрожающе сведя брови на переносице.

Стеная и плача, Лариса выбежала из комнаты.

Немного отдышавшись, Лепилин выжидающе посмотрел на меня.

Был ли он смущен или просто испытывал дискомфорт оттого, что я явилась свидетельницей этой бурной сцены, я не знала; его взгляд опять стал непроницаемым.

— Выезжаем в девять, — коротко сказал он и вышел за дверь.

Олег не стал будоражить всю честную компанию, и в Тарасов мы выехали в сокращенном составе — Лепилин, Игорь и я. По-моему, правильное решение.

Зачем дергать других? Пусть себе отдыхают и резвятся на природе.

Известие о гибели Варази вызвало во мне, конечно, не бурю эмоций, как у моего клиента, но все же заставило задуматься. Гибель Варази особенно ничего не проясняла и могла считаться вехой в расследовании, только будучи воспринятой в контексте моих ночных размышлений, которым я предавалась, находясь в шикарной, но безвкусно обставленной спальне чардымской резиденции Лепилиных.