в главе «Преступления против правосудия» предусматривалась ответственность за заведомо незаконный арест или задержание (ст. 178 УК). Значительно позднее Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 5 января 1988 г. УК был дополнен статьей 1262 – незаконное помещение в психиатрическую больницу. В 1993 г. круг наказуемых деяний против свободы был расширен за счет включения в УК таких составов, как захват заложников (ст. 1261) и похищение человека (ст. 1251). Последняя норма стала охватывать собой похищение любого человека, в том числе и ребенка.

С первых лет советской власти охране частной жизни граждан не уделялось должного внимания. Об ответственности за посягательства на частную жизнь человека говорилось лишь вскользь в специальных наказах народным судам и судьям. Так, в наказе Камышевскому народному гласному суду указывалось на необходимость привлекать к ответственности за «…разглашение сведений, “сообщенных втайне” либо же узнанных путем вскрытия чужого письма»[197]. Не содержали специальных норм, предусматривающих охрану частной жизни человека, и первые советские уголовные кодексы. Вместе с тем одна норма УК 1926 г., хотя и с определенной натяжкой, охватывала случаи, связанные с нарушением тайны сообщений. Таковой нормой являлась ст. 116 УК. Постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР от 10 февраля 1932 г. было дано официальное толкование ст. 116 УК: «если присвоение почтовых отправлений совершено должностными лицами органов связи, в ведении которых эти отправления находились, эти действия должны квалифицироваться как растрата по ч. 1 и 2 ст. 116 УК, в зависимости от обстоятельств дела»[198].

Интересен факт, что в период действия УК РСФСР 1926 г. были подготовлены два варианта проектов УК СССР 1939 и 1955 гг., где проблеме охраны личных прав граждан уделялось более серьезное внимание. Достаточно отметить, что проект УК СССР 1939 г. содержал специальный раздел «Преступления против основных прав граждан», состоящий из 10 глав. Отдельная глава 9 была посвящена преступлениям против неприкосновенности жилища и тайны переписки. Аналогичным образом этот вопрос решался и в проекте УК СССР 1955 г., предусматривавшем самостоятельные составы преступлений: нарушение неприкосновенности жилища граждан (ст. 101) и нарушение тайны переписки (ст. 102). Разработанные проекты в дальнейшем легли в основу принятых в 60-е годы УК союзных республик, в том числе и УК РСФСР 1960 г.[199] Первоначально глава IV УК РСФСР 1960 г. называлась «Преступления против политических и трудовых прав граждан». Однако содержание этой главы было несколько шире ее наименования, поскольку она (глава) включала в себя не только преступления против политических и трудовых, но и против личных прав граждан. В частности, были предусмотрены самостоятельные составы преступлений, посягающие на личную жизнь граждан, – нарушение тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений (ст. 135 УК) и нарушение неприкосновенности жилища (ст. 136 УК). В дальнейшем, по мере развития демократических тенденций в обществе, глава IV подвергалась существенным изменениям и дополнениям. Так, Законом РСФСР от 25 апреля 1991 г. было изменено название главы. Она стала называться «Преступления против политических, трудовых, иных прав и свобод граждан», что, безусловно, точнее соответствовало ее содержанию. Вместе с тем следует согласиться с мнением, что редакция ст. 136 прежнего УК была не совсем удачной, поскольку уголовная ответственность здесь связывалась, в первую очередь, с незаконными действиями работников правоохранительных органов – проведением незаконного обыска, выселения и т. д. Отсюда понятно, что практика применения этой статьи была ничтожно мала[200].

УК РФ 1996 г. под влиянием международных стандартов в области прав человека, Конституции РФ 1993 г. расширил круг криминализируемых деяний, направленных против права на частную жизнь человека. Существующие ранее нормы были дополнены квалифицированными составами. Так, субъектом основного состава преступления, предусмотренного ст. 139 УК (нарушение неприкосновенности жилища), может быть любое физическое лицо, достигшее 16 лет. Проникновение же в жилище, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, рассматривается сегодня как квалифицированный состав преступления. Кроме того, были введены новые виды преступлений, в частности ст. 137 УК– нарушение неприкосновенности частной жизни.

Изучение проблемы уголовно-правовой охраны свободы совести в советской России свидетельствует, что с 1917 г. коренным образом изменились отношения церкви и государства. Одним из первых актов советской власти, как известно, был Декрет СНК РСФСР от 2 февраля 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Провозгласив отделение церкви от государства и объявив «свободу совести», Советское правительство формально заявило о своем невмешательстве в дела церкви. Право на свободу совести нашло свое отражение уже в первой Конституции РСФСР 1918 г. Однако законодательное закрепление принципа свободы совести принималось не столько для обеспечения демократических прав и свобод граждан в плане беспрепятственного выбора вероисповедания, сколько для навязывания атеистического мировоззрения и возможности проводить антирелигиозную пропаганду. Это подтверждается небывалым размахом репрессий, прежде всего в отношении православного духовенства и православной церкви[201].

Что же касается уголовного законодательства советских времен, то, с одной стороны, оно ставило под охрану конституционное право на свободу совести. Так, уже первые УК РСФСР 1922 и 1926 гг. содержали норму, предусматривающую ответственность за «воспрепятствование исполнению религиозных обрядов, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан» (ст. 125 УК 1922 г. и 127 УК 1926 г.). С другой стороны, оно выражало политику государства того времени, направленную на отрицание всякой религии вообще и православия в частности. Достаточно сказать, что в главе IV «Нарушение правил об отделении церкви от государства» УК РСФСР 1926 г. из 6 уголовно-правовых норм 5 носили атеистический характер[202].

Последующий УК РСФСР 1960 г., как уже отмечалось, все нормы, охраняющие права и свободы человека, объединил в одну главу «Преступления против политических и трудовых прав граждан». Сюда вошли в том числе ст. 142 (Нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви) и ст. 143 (Воспрепятствование совершению религиозных обрядов). В период действия УК 1960 г. его глава 4 неоднократно подвергалась изменениям и дополнениям. Первые изменения имели место уже через 5 лет после принятия УК. Постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР от 18 марта 1966 г. ст. 142 УК была дополнена квалифицированными видами, а именно: если нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви совершено лицом, ранее судимым за такое деяние, а равно организационная деятельность, направленная к совершению деяний по нарушению законов об отделении церкви от государства и школы от церкви[203]. Последующие изменения, касающиеся указанных выше статей, связаны с перестроечными процессами в России. В это время вопрос о свободе совести в нашей стране решался с позиций освобождения религиозных организаций от вмешательства государства. Этим требованиям отвечал принятый 25 октября 1990 г. Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий»[204]. Под влиянием происходящих либеральных тенденций претерпевает