18-го декабря генерал-майор Бельгард двинулся с отрядом, состоящим из батальона Тобольского пехотного полка, взводом гусар, двумя орудиями и двумя сотнями драбанцев для усмирения деревень от Четати до Бранамты, потом на с. Престолу. В селении же Четати оставил командира Тобольского пехотного полка, полковника Баумгартена, с батальоном вверенного ему полка при 2 орудиях, одним взводом гусар и 25 казаками. На другой день по уходе генерал-майора Бельгарда, в 8 часов утра, турки, вероятно, извещенные местными жителями об этом движении, явились у с. Четати в числе до 3,000 кавалерии. Полковник Баумгартен вышел из селения, неудобного для обороны и расположился на картечный от него выстрел, на ульмской дороге, в крепкой позиции. Левый фланг его и тыл ограждались рвом, правый фланг примыкал к обрывистому берегу Дуная. 4-я гренадерская рота и штуцерные были оставлены в Четати для первой встречи неприятеля. Допустив его на ружейный выстрел, они сделали залп и потом, отстреливаясь, в совершенном порядке стали отходить к своему батальону. Турки кинулись за ними, но едва показались из селения, как были встречены картечными выстрелами. Прийдя в порядок, они пытались атаковать то правый, то левый фланг нашей позиции, но отбиваемые батальоном храброго Тобольского полка, всякий раз отступали. Тогда они явились в тылу отряда и послали к нему парламентера с предложением сдаться. Нечего и говорить, как было принято предложение! Турки ударили в наш тыл, но меткий огонь артиллерии и густой цепи застрельщиков, рассыпавшихся во рву и по валу, расстроил и этот план атаки. Оставив в тылу отряда человек 200, которые, спешившись, завязали перестрелку с нашей цепью, остальная часть неприятельской кавалерии снова пошла на наш левый фланг. Штабс-капитан Грицай с 4-ю гренадерской ротой выбил спешившихся турок из занимаемой ими позиции, а полковник Баумгартен отразил новую атаку турецкой кавалерии. Видя неудачу своих покушений, турки отступили через Четати, по направлению на Гунию и Модловиту. Полковник Баумгартен, по-прежнему, занял Четати.

По показанию жителей, турки лишились в этом деле, продолжавшемся около 4 часов, до 26 человек убитыми и ранеными. С нашей стороны легко ранен один обер-офицер.

Генерал-майор Бельгард, получив донесение, что полковник Баумгартен атакован, поспешил к Четати через с. Сальчию, отбирая дорогой оружие от граничар, и прибыл на место в 8 часов вечера. Турки уже успели уйти.

Дело 19-го декабря имело выгодное последствие: всякое сообщение с Калафатом деревень, лежащих от Четати вверх по Дунаю, прекратилось, и жители этого края принуждены были смириться и повиноваться местным властям.

На нижнем Дунае, турки не смели показываться на левый берег, но зато наши производили частые поиски на турецкую сторону. Так с 17-го на 18-е ноября от Картала отправилось в лодках 22 человека и, встретив партию турок в 40 человек, вступили с ней в рукопашный бой, причем неприятель потерял несколько человек убитых; остальные убежали. Ниже Исакчи казаки переправились в числе 26 человек, напали на неприятельский пост, истребили его и зажгли караульный дом; с нашей стороны при обоих поисках убит один казак и 8 ранено.

1-го декабря, по распоряжению генерала Лидерса, было произведено обозрение Мачина, как для того, чтобы высмотреть расположение батарей вокруг города, так и для уничтожения перевозочных средств неприятеля. Для исполнения этого назначены были, под командой генерал-майора Энгельгардта, пароход «Прут» с 4 канонерскими лодками и для поддержания флотилии две роты Замосцкого егерского полка, рота 5-го саперного батальона и два орудия легкой батареи, которые на пароходе «Ординарец» были перевезены на остров Бындой. Чтобы в то же время занять неприятеля в Исакчи, пост канонерских лодок у мыса Четала усилен, против самого города поставлена за бруствером батарея.

В 11 часов пароход и лодки подались ниже Мачина к неприятельской батарее, вооруженной семью орудиями 12 фунтового калибра и открыли сильный огонь; в то же время отряд наш действовал, с восточной стороны острова Бындоя, против турецкой пехоты, находившейся в ретраншементах, между городом и батареей.

При осмотре местности, генерал Лидерс лично убедился, что для уничтожения 30 неприятельских судов, разбросанных на большом пространстве, нужно было бы проходить под самым дулом неприятельских батарей, что, конечно, повлекло бы за собой большую потерю в людях и повреждение лодок, а потому он ограничился одной рекогносцировкой Мачина, неприятельских батарей и перевозочных средств, имеющихся при Мачине.

В этой рекогносцировке с нашей стороны ранено 11 человек нижних чинов, контужено 6; повреждения лодок ничтожны. Потеря турок состояла из 35 человек убитыми и 75 ранеными. Против Сатунова турки стреляли из 5 орудий в продолжение целого дня; с нашей стороны потери не было; у турок подбиты два орудия.

После рекогносцировки Мачина, генерал Лидерс нашел необходимым занять на острове Бындое кордон Рушава и устроить на нем редут. Все усилия турок вытеснить наших с острова были безуспешны и русские оставались на нем до тех пор, пока, наконец, усилившиеся морозы не сделали опасным дальнейшее там пребывание. 19-го декабря Дунай стал покрываться пловучим льдом и они могли быть отрезанными от сообщения с нашим берегом, а потому отряд был переправлен окончательно с Бындоя в Браилов.

К Мачину производились ежедневные поиски, а также по Георгиевскому гирлу и в другие места, с целью уничтожения перевозочных средств неприятеля.

Глава девятая

Важность обладания Калафатом. – Движение турецких войск к Видину. – Вступление 3-го корпуса русских войск в княжества. – Усиление Маловалахского отряда; расположение его. – Позиция при Четати. – Дело 25-го декабря полковника Баумгартена. – Бой у селения Фонтаны-Бунулуй. – Движение Баумгартена к Четатской позиции; атака и защита этой позиции. – Наступление 3-го батальона; отбитие двух орудий. – Гусары и казаки опрокидывают турок и отбивают еще два орудия. – Движение генерала Бельгарда с Одесским полком от с. Моцецеи к полю битвы. – Движение генерал-адъютанта Анрепа-Эльмпта от Быйлешти к Модловиту. – Турки отступают. – Потеря в отряде Баумгартена и Бельгарда. – Потеря турок.

Омер-паша, оставивший Ольтеницу, не имевший успеха ни на одном пункте на обширном пространстве, оберегаемом русскими войсками, несмотря на числительность сил своих, в то время значительно превосходивших наши, Омер-паша крепко держался в Калафате. Кажется, впрочем, к удержанию этого пункта побуждали его более приказания, получаемые из Константинополя, чем собственные стратегические соображения. Правительство султана считало обладание Калафатом очень важным. Во-первых, через Калафат надеялись добывать из богатого края Малой Валахии жизненные припасы для голодной турецкой армии; во-вторых, сюда были устремлены взоры всех славянских племен, готовых взяться за оружие по первому слову русских начальников, но слово еще не было произнесено. В самом сильном увлечении народной вражды, воюющие с нами державы должны сознать, что мы не воспользовались, как бы