бы кто-то узнал, что несовершеннолетний постоянно жил без присмотра, а участковый закрывал на это глаза, проблем стало бы только больше.

Поэтому Никиту допросили, сочли, что он к такому причастен быть не может, а потом и вовсе объявили смерть Киры несчастным случаем. Необходимость в обысках и подозреваемых отпала сама собой.

– Теперь вы со своими духами понимаете, что не стоило его трогать? – проворчал участковый. – Парень мать потерял, видел, как она умирает, а мы его заставили о смерти одноклассницы говорить!

Понимал Матвей как раз обратное: Никита Калиновский подходил на роль убийцы идеально. Если мальчик действительно был в сознании в момент, когда умирала его мать, это не могло не повлиять на него. И вряд ли он получил в этом поселке достойную психиатрическую помощь… Даже не достойную, хоть какую-то!

Мог ли он убивать животных? Мог, никто за ним не следил. Мог ли убить собственную одноклассницу? Тоже мог – потому что она пошла бы с ним в лес, даже если прежде они ссорились. Никто не наблюдал за Никитой, никто не знал, чем он занят… Это еще не делало его убийцей, конечно, но такие предупреждения Матвей игнорировать не собирался.

– Я бы хотел с ним встретиться. Это возможно?

– Вы издеваетесь? – поразился участковый.

– Нет, я спрашиваю со всем уважением.

– Никита тут ни при чем, Дениса он даже не знал, скорее всего!

– В этом поселке сложно кого-то не знать. Я готов побеседовать с ним в вашем присутствии, если вы беспокоитесь.

– Ни в моем, ни просто так, – отрезал участковый. – Я это запрещаю! Вы в своей Москве вообще не понимаете, как жизнь в деревне устроена… Если Никита второй раз окажется связан с полицией, ему покоя потом не дадут, хотя он ни в чем не виноват! Я этого не допущу!

Вряд ли он действительно так беспокоился о душевном равновесии Никиты, скорее, не хотел нарываться на ссору с его отцом. Матвей прекрасно понимал, что, если продолжит давить, то на всю ночь окажется в камере – даже без оснований. Ему это было не нужно, он ни на миг не забывал, что время истекает.

– Я вас понял, – только и сказал профайлер.

– Если у вас много задора, лучше помогите Дениса искать!

– Так и поступлю. Нет нужды нервничать, я все равно не знаю, где этого Никиту найти.

Участковый кивнул, заметно успокоившись. Он наверняка был доволен: и с администрацией не поссорился, и проклятья со стороны экстрасенса избежал. Очень удачно.

Матвей не стал говорить о том, что адрес можно получить у семьи Горолевых – и что именно так он собирался поступить.

* * *

Таиса понятия не имела, зачем Форсов заставил ее бросить все и лететь к Матвею. Эта идея ей категорически не нравилась. Не потому, что она считала себя бесполезной. Просто связываться лишний раз с Матвеем ей не хотелось, проще уж в змеиную яму прыгнуть! Хорошо, если Форсов его предупредит заранее. А если нет? Таисе и представлять не хотелось ту ледяную отповедь, которую она получит!

А главное, она не понимала, какой в этом смысл. Таиса была высокого мнения о себе, однако она признавала, что обойти Матвея как профайлера пока не получится. Все, что сумела бы сделать она, он бы сделал в два раза лучше. Так зачем ему помогать?

Или дело вообще не в нем? Возможно, Форсов узнал, на что она наткнулась в расследовании смерти Сергея, и решил уберечь ее? Нет, быть не может. Форсов не стал бы искать обходные пути и сразу велел бы ей притормозить, дождаться возвращения Гарика, а то и вовсе забыть обо всем… Он не манипулировал бы своими учениками. Если он сказал, что направляет Таису туда для помощи Матвею, так все и есть.

В конце концов Таиса устала перебирать теории заговора. Разобраться с заданием Матвея она могла и на месте, а в аэропорту и самолете она предпочла продолжить собственное расследование. Делать это здесь было не сложнее, чем в квартире… Даже проще! Факты открылись жуткие, и изучать их в окружении живых, спешащих куда-то людей было легче, чем в одиночестве.

В марте в клубе «Индиго Небула» действительно произошло несчастье. Хозяева заведения старались по максимуму избежать огласки, но утаить такое невозможно – особенно в эпоху, когда у каждого в кармане лежит фотоаппарат и видеокамера. Поэтому теперь Таиса не только читала статьи, но и просматривала ролики – надев наушники, разумеется, чтобы окружающие не слышали криков ужаса и боли.

В тот вечер в клубе шла шумная вечеринка, такие порой устраивались владельцами. Музыка, напитки, шоу, а главное – толпа народа, в которой одиночки большого города получали редкий шанс познакомиться. Незатейливые танцевальные ритмы заглушали все вокруг. Темноту просторного зала разрушали лишь неоновые вспышки и радужные блики отражавших их зеркал. Но здесь свет и не нужен, в такие клубы приходят не для того, чтобы рассматривать друг друга. Полумрак и музыка стирали возраст, алкоголь делал всех вокруг куда красивей, чем в скромной дневной жизни.

Некоторые танцевали, некоторые уже искали уголок, чтобы уединиться. Охрана лениво препятствовала этому, таких парочек не должно было стать слишком много, никто не хотел превращать приличный клуб в бордель. А многие и вовсе пришли сюда, чтобы зарядиться хорошим настроением, на пару часов поверить, что все проблемы решены, и идти домой по ночному городу. Такое происходило в «Небуле» не реже раза в неделю, все шло по плану.

А потом полетело непонятно куда. Послышались крики, люди резко рванулись в разные стороны, освобождая пространство вокруг чего-то необычного. Оператор, видео которого смотрела теперь Таиса, убегать не спешил. Он со своим смартфоном как раз побежал к центру криков. Старался он не зря – позже он продал эту запись очень многим порталам. Правда, имя свое называть запретил, понимал, что его поделкой не стоит гордиться.

Потому что он показал всему миру молоденькую девушку, замершую на четвереньках на грязном полу клуба. Она пыталась отдышаться через рот, дышать через нос она не могла – плакала, и слезы успели размыть густой слой косметики на лице. Девушку рвало, страшно, со спазмами, и подняться на ноги она уже была не в состоянии. Скоро она и вовсе начала заваливаться на бок, ее лицо синело, в неоновом свете оно казалось неживым… Тут оператора оттолкнули в сторону, и съемка прервалась.

Но были и другие ролики, с других телефонов, с других ракурсов. Все они показывали одну картину, просто на разный лад. Чудовищную, страшную до мурашек даже для тех, кто наблюдал за событиями на видео из безопасности собственного дома. Людей выворачивало наизнанку, остановить это они не могли. Кто-то терял сознание сразу, и этим еще везло. Кто-то метался