Но мой козырь был побит неприступностью капитана. Находясь под впечатлением от удачных вестей и ожидая от завтрашнего дня еще более удачного продолжения расследования, он напрочь забыл о необходимости ублажать помощницу друга начальника. Игнорируя мою попытку воспользоваться привилегированным положением как приближенной к начальству особы, он категорично заявил:

– Все вопросы и дела придется отложить до завтра. И больше никаких возражений. Все. Разговор окончен. До свидания, Татьяна Александровна.

И указал мне на дверь. И я вынуждена была покинуть кабинет, не добившись от капитана разрешения на осмотр квартиры.

Я сидела на двуспальной кровати гостиничного номера, собираясь принять непростое решение. Загвоздка заключалась в предсказании магических костей. Когда я, покинув здание полиции, приехала домой, у меня и в мыслях не было предпринимать нынешним вечером какие бы то ни было действия. Но чем больше я размышляла над заявлением капитана о предстоящем задержании неизвестного мне подозреваемого, тем больше вопросов возникало по этому поводу. Кого допрашивали люди капитана? Что он мог им сказать? Кого собирается арестовать этот напыщенный индюк, и как это отразится на моем расследовании? Вопросов было так много, а ответов – кот наплакал.

В конце концов я не выдержала, и рука сама собой потянулась к дорожной сумке, на дне которой лежал ожидающий своего часа замшевый мешочек. Посчитав, что этот час настал, я вытряхнула содержимое мешочка на ладонь и практически тут же выпустила кости, отправив их за ответами на мои вопросы. Результат меня не обрадовал. На сто процентов не обрадовал, так как именно в тот момент, когда последний двенадцатигранник завершил свое кружение, в моей голове сформулировалось решение. Я должна попасть в квартиру Губанова. Сегодня. Несмотря ни на что. Вопреки всему. И что же ответили кости?

А вот что! «33+19+4 – Для Вас существует возможность пострадать от руки злоумышленника». Ни больше ни меньше. Возможность пострадать от руки злоумышленника. Но ведь не наверняка! Возможность – это ведь не гарантированно? Не гарантированно. Следовательно, этой возможности может и не быть. А раз может не быть, значит, я иду в квартиру Губанова. И ничто меня не переубедит. Я просто не могу сидеть до утра сложа руки. И не буду этого делать!

Я строптиво топнула ногой, спрятала неугодные в этот момент кости и принялась собираться в дорогу. В первую очередь мне нужен фонарик. Топтаться в чужой квартире в потемках я не собиралась. Я понимала, что устроить иллюминацию, воспользовавшись верхним светом, было бы неразумно. Следовательно, единственное, что мне нужно, чтобы избежать проблем в этом вопросе, это фонарик. Попасть в квартиру, не имея ключей, я могла только с помощью отмычек. Но и это для меня не проблема. Я уже много лет постоянно ношу с собой универсальный ключ, который получила в подарок от одного «медвежатника», которому в свое время оказала неоценимую услугу. И вот настал тот момент, когда я с радостью могу воспользоваться этим подарком. Я и воспользуюсь. Главное, чтобы замок не был чересчур сложным. Но эту проблему я буду решать на месте.

Еще мне понадобятся новые, ни разу не использованные полиэтиленовые пакеты. Мало ли что я найду в квартире. Почему-то я была уверена, что обязательно найду в квартире Губанова улики. Такие улики, которые не смогли отыскать люди капитана. А для их хранения нужны пакеты. Где их взять? Зайти в магазин и купить? Это вряд ли. В провинциальном городке отыскать круглосуточный супермаркет казалось мне делом нереальным. Значит, я должна придумать, чем могу их заменить. Ответ нашелся сам собой. Бросив взгляд на журнальный столик в гостиной, я поняла, что может заменить мне полиэтиленовую тару. Столик был завален глянцевыми журналами. Их оставили здесь для удобства жильцов гостиницы. А я как раз нуждалась в удобствах. Без зазрения совести я раздербанила один из журналов на отдельные листы, и скрутила несколько кулечков. Их я тоже сунула в сумочку вместе с фонариком и отмычкой.

Теперь следовало позаботиться о перчатках. С этим дело обстояло сложнее. Соорудить перчатки из старого журнала не представлялось возможным. Я пошуровала в ящиках прикроватных тумбочек, расположенных в спальне, но ничего подходящего не нашла. Тогда я перешла в ванную. И там мне повезло. Собственно, на недобросовестность местных уборщиц и была моя ставка. В дальнем углу шкафчика для банных принадлежностей я отыскала переносную аптечку. В ней лежала пара новехоньких, никем ни разу не надеванных перчаток. Издав победный клич команчей, я сунула перчатки в сумочку, схватила с тумбочки ключи от машины и выбежала из номера. Часы показывали четверть двенадцатого ночи.

До дома Губанова я добралась без происшествий. Припарковав машину возле подъезда, я поднялась на четвертый этаж и остановилась напротив квартиры Губанова. Достала из сумки перчатки, натянула их на руки и принялась шуровать отмычкой в замке, предварительно проверив полоску с гербовой печатью. Та была приклеена только одной стороной, той, что держалась на косяке. Интересно, это халатность участкового, опечатывавшего помещение, или же у Губанова после смерти были гости помимо меня? Возможно, это просто любопытные ребятишки постарались. Но думать сейчас об этом времени не было, и я отмахнулась от этой мысли, как от назойливой мухи.

Увы, моих навыков во взломе замков оказалось недостаточно для того, чтобы справиться со сложной системой губановского замка. В какой-то момент мне показалось, что язычок замка поддался. Я осторожно потянула ручку на себя, но ничего не произошло. Дверь не шелохнулась. Увидеть в просвете между дверью и косяком запирающее устройство в современных дверях не представлялось возможным. Я не могла понять, получилось у меня отомкнуть замок или щелчок мне только послышался. Но дверь не поддавалась, и я вынуждена была продолжить начатое. Больше щелчков слышно не было. Дверь продолжала наглухо запечатывать от меня содержимое квартиры Губанова. Провозившись добрых пятнадцать минут, я в отчаянии ударила дверь кулаком.

– Что, не выходит? – услышала я за спиной знакомый голос.

Резко обернувшись, я встретилась взглядом с насмешливым взором Кубарева.

– Не выходит, чтоб его собаки драли, – в сердцах воскликнула я, ничуть не смутившись тем, что Кубарев застал меня за столь неблаговидным занятием. – Не открывается, и все тут.

– Значит, не полезно, – философски изрек Кубарев.

– Это с какой стороны посмотреть, – возразила я.

– А с какой не посмотри, – не согласился Кубарев. – Чего там забыла-то?

– Завтра нашего парня брать будут, – заявила я, несколько покривив душой, так как наверняка не знала, о ком вел речь капитан. – А я до сих пор не уверена в том, что этот парень с «уазиком» причастен к смерти Губанова. И меня это напрягает.

В этом я не соврала. Я действительно не была уверена, что парень из «уазика» имеет отношение к смерти Губанова. Что-то подсказывало мне, что он не убивал несчастного бизнесмена. И денег не брал. Иначе зачем бы ему оставаться в городе? Дело сделал, бабки срубил и вали! Так нет же, рассиживает в интернет-кафе, писульки строчит. Домой вон вернулся. Зачем? Что еще ему в этом захудалом районном центре нужно? При его-то бабках.