Я снова кивнула и быстро перебежала в спальню. Балкон оставался открытым. Я перебралась на половину Кубарева первой. Он немного повозился с дверью и догнал меня. Оказавшись в безопасности кубаревской квартиры, мы облегченно вздохнули. Хозяин запер балконную дверь на все щеколды, выключил в спальне свет и произнес:

– Теперь тебе до утра во двор носа показывать нельзя. Иначе твои приметы тут же попадут на стол следователю.

– Но ведь полиция еще не приехала. Можно попытаться проскочить, – неуверенно произнесла я, понимая, что Кубарев прав.

– Даже не думай, – отрезал он. – Ты себя в зеркало видела? Так иди, посмотри. Вопросы сами собой отпадут.

Я прошла в прихожую, где у Кубарева висело большое зеркало. Взглянув на свое отражение, я ахнула. Волосы спутались и от запекшейся крови приобрели грязно-коричневый оттенок. Под глазами образовались радужные полукружья. Одежда тоже заляпана кровью. Да, в таком виде не то что в гостинице, на лестничной площадке показываться не стоит. И что же мне делать?

– Останешься до утра, – ответил на мой беззвучный вопрос Кубарев. – Одежду постираем. До утра высохнет. Душ примешь, волосами рану замаскируешь. Выспишься, отдохнешь, а там видно будет.

С этими словами он полез в шкаф. Вынул чистое полотенце, клетчатый махровый халат. Бросил все это на постель и заявил:

– Ванная комната прямо по коридору. Там же стиральная машина. Действуй. А я пока поесть что-нибудь соображу.

Во дворе зазвучала полицейская сирена. Мы переглянулись. Кубарев прижал палец к губам. Подойдя ко мне вплотную, он прошептал:

– Помывку придется отложить. Пока полиция не уберется, посидишь в шкафу.

– Думаете, они могут прийти к вам? – спросила я.

– Не забывай про балкон, – отрезал Кубарев. – И не тяни время. Живо в шкаф. Мне еще глубокий сон изображать.

* * *

Яркий луч скользнул по подушке и защекотал мои ресницы. Я открыла глаза. Обстановка незнакомая, но это не гостиница. Я пошевелилась, поворачивая голову из стороны в сторону, поморщилась от боли и тут же все вспомнила. Я в квартире Кубарева, соседа покойного Губанова. Вчера на меня было совершено нападение. Потом я нашла улику, которую пропустили люди капитана. Затем пряталась в шкафу, пока полиция разбиралась с ночным проникновением в опечатанное жилье. К Кубареву они заходили. Осматривали всю квартиру. И спальню в том числе. Даже на балкон выходили. Но в шкаф заглянуть не решились. В конце концов, никакого обвинения Кубареву не предъявляли, он с полицией сотрудничал, предоставив возможность осмотреть все помещения. Кубарев не преминул напомнить, что честно отбыл свой срок наказания и теперь ведет добропорядочный образ жизни и надеется на лояльность властей. «Власти» проявили лояльность, оставив его в покое.

Потом я принимала душ, стирала одежду, обрабатывала рану. Затем поглощала приготовленное Кубаревым угощение. А после уснула. И теперь меня разбудили солнечные лучи, проникшие в спальню из-за раздвинутых хозяином штор. Сколько же я спала? Наверное, целую вечность.

– Который час? – спросила я, потягиваясь.

– Почти десять, – ответил Кубарев, отходя от окна.

– Десять? Вы сказали «десять»? Проклятие! – воскликнула я, вспомнив предложение капитана об участии в поимке подозреваемого номер один в деле Губанова. – Я же все проспала!

– Не нужно так волноваться, – попытался успокоить меня Кубарев. – Объясни толком, что именно ты проспала? Разве у детективов не свободный график работы?

– Я должна была участвовать в задержании, – обреченно глядя на циферблат наручных часов, произнесла я. – Два часа назад. Ровно в восемь меня ждал капитан, ведущий дело Губанова.

– Надо было предупредить. Я бы разбудил тебя пораньше. Хотя, на мой взгляд, ты все равно не смогла бы пойти туда. И одежда бы высохнуть не успела, и ты отдохнуть, – спокойно заметил Кубарев. – Теперь уже об этом беспокоиться без толку. Одевайся. Завтрак готов.

Кубарев вышел. Я встала, натянула халат и прошлепала в ванную комнату. После водных процедур настроение немного улучшилось. Не беда, что я не попала на задержание. Узнаю обо всем из уст капитана. Сейчас нужно позаботиться об одежде. Вернусь в гостиницу, а там решу, что делать.

Спустя полчаса я сидела за кухонным столом и за обе щеки уплетала яичницу с ветчиной, запивая все это добро крепким свежесваренным кофе. Кубарев сидел напротив и пытался выудить из меня планы на предстоящий день. Я отшучивалась, частично оттого, что сама не знала, что приготовит мне день, частично оттого, что считала невежливым так долго злоупотреблять чьей бы то ни было помощью. Вчера только чудо помогло Кубареву избежать неприятностей. Он был на волосок от разоблачения. Конечно, ни его, ни меня скорее всего не стали бы обвинять в смерти Губанова. Но вот за проникновение на запретную территорию, за это по головке обычно не гладят.

Видимо, Кубарев что-то почувствовал, так как снова, в который уже раз с момента нашего знакомства, ответил скорее моим мыслям, чем словам.

– Не нужно себя винить. Я пошел на это с открытыми глазами. Даже если бы вчера тебя обнаружили в моей квартире, максимум, что мне бы грозило, это пятнадцать суток ареста. Ну, или арест до выяснения обстоятельств. Поверь, после того как я два года отработал на ассенизаторской машине в столице Казахстана, мне уже вряд ли что-то может принести неудобства.

– Вы работали ассенизатором? – удивилась я.

– Ну, я только что вышел из тюрьмы. Мне нужно было что-то есть, – спокойно объяснил Кубарев.

– Но почему ассенизация? И почему Казахстан? – переспросила я.

– А ты часто в своей жизни встречала банкиров или там бухгалтеров после отсидки? – с иронией в голосе спросил Кубарев. – Ну а Казахстан? Так я там и сидел. Родни у меня не было, отправляться в родной город, откуда меня загребли на нары, мне не хотелось. Вот и остался на родине кочевых племен. Неплохое, кстати сказать, было время, даже несмотря на вонь, исходящую от моей «пятитонночки».

– Это вы свою машину так называли? – спросила я.

– Ну да.

– Ласковое название, – заметила я.

– А ты, хитрюга, увела-таки тему от главного разговора, – усмехнулся Кубарев.

– Так и быть. Поделюсь своими планами, – сдалась я. – Сейчас я вернусь в гостиницу. После этого мне необходимо будет связаться с капитаном Сорокиным, извиниться за упущенную возможность и уговорить его встретиться со мной. У него я попытаюсь выведать, что говорят о ночном происшествии в квартире Губанова. Заодно узнаю, кого же арестовал капитан. Если это наш парень, значит, мы упустили возможность пообщаться с ним первыми. В любом случае я найду возможность задать ему интересующие меня вопросы.

– Про нападение будешь говорить? – осторожно осведомился Кубарев.

– И признаться в незаконном проникновении на частную территорию? Ну нет. Перебьются без такого подарка. – Я энергично помотала головой, отчего та снова закружилась. – Проклятие. Все время забываю, что у меня в голове дырка.