равно заметил, как прямо посреди станции кого-то избивали, чуть дальше что-то горело. А шум там стоял как во время празднований Кировской бригады на Кирзе.

Когда блокпост на выезде со станции остался позади, Афанасий сбросил газ и крикнул через плечо Музыканту.

– Что-то странное твориться у этих бордюрщиков, чую!

– Да! – согласился Антон. – На обычный карантин не похоже!

– Вот-вот! Да и чёрт с ними, кхе-кхе, это не наши проблемы! Сами разберутся!

После этих слов старик снова втопил, и Антона вновь прижало к борту прицепа, и наконец-то впереди показалась Чернышевская.

На посту их сразу пропустили, видимо знали Афанасия в лицо. И вот они въехали в бедно-освещённую Чернышевскую. В самом начале платформы стояла с виду флегматичная женщина с потрёпанным блокнотом в руке, и сигаретой в зубах. У её ног лежали два деревянных ящика. Старик затормозил прямо напротив неё и заглушил мотор.

– Ну, давай, Музыкантик, грузи, – сказал Афанасий, а затем повернулся к женщине. – Привет, Ниночка!

Женщина посмотрела на старика пустым взглядом, выдохнула едкий дым и ушла.

– Да-а, – старик почесал затылок под каской, – не зря её "флегмой" называют. Ладно, загрузил? Тогда садись, летим дальше! И какой же русский не любит быстрой езды, а?

"Вот даёт жару, бешеный дед" – удивился Антон, и взялся покрепче за борт прицепа.

Взревел мотор, дрезина дернулась, и они помчались к конечной станции на их пути – Площадь Ленина.

Дрезина летела по туннелю, разгоняя темноту и раскачиваясь из стороны в сторону. Антон сидел в прицепе, мимо проносились старые и разбитые туннельные светофоры, почерневшие от времени таблички на стенах. По его примерным подсчётам, до станции осталось совсем немного. Но, похоже, что туннель впереди совсем недавно подмыло, и рельсы полностью ушли под воду.

Афанасий заметил это слишком поздно, и лишь успел крикнуть в последний момент: держись!!!

Коротко взвизгнули тормоза, затем жёсткий удар по дрезине и её резко выставило боком. Антон видел, как старик сначала ударился об руль, а затем вылетел из своего сиденья. А потом картинка со скрежетом и грохотом резко замелькала перед глазами.

***

Когда в ушах остался только звон, Антон, слегка покачиваясь, смог встать. Вроде все кости были целы. В кромешной тьме он наощупь достал налобный фонарь из вещмешка и включил. Дрезина, уткнувшись в стену туннеля, валялась вверх колёсами, оторванный прицеп был неподалёку. А рядом лежал Афанасий. Музыкант подошёл и присел рядом со стариком. Внезапно тот дёрнулся и закряхтел, а затем начал медленно подниматься с земли. Музыкант встал и протянул старику руку.

Афанасий принял его предложение помощи и поднялся на ноги, посмотрел на Антона. Всё его лицо было вымазано в крови и грязи.

– Кхе-кхе, кхе, – откашлялся старик, – да… как-то нехорошо получилось. Живой?

Музыкант ещё раз осмотрел себя.

– Ага, и похоже, что даже цел.

– Ой, – старик увидел обломки ящиков, которые они забрали с черныша, – а вот это плохо. Очень-очень плохо…

– Что в них было?

– Давай осмотрим, что уцелело и пойдём быстрей к медикам, а по пути всё расскажу.

Они подошли ближе к месту крушения. Антон присел перед одним из разбитых ящиков с лекарствами и заметил, что за поясом больше ничего не мешается. Не хватает револьвера. Он оглянулся и увидел торчащую из-под дрезины рукоятку. Сначала Музыкант собрал уцелевшие лекарства из разбитого ящика и сложил в свой вещмешок. А перед тем, как затянуть завязку на вещмешке, к нему подошёл Афанасий с трясущимися руками и тоже высыпал горсть лекарств внутрь. Затем Антон закинул лямки на плечи и подошёл к перевёрнутой дрезине. Ухватившись за край, он смог приподнять еë на пару миллиметров и ногой выдернуть револьвер. А подняв его с земли, вернул за пояс.

– Ну что, пойдём сдаваться медикам? – спросил старик.

Музыкант кивнул.

– Ох, – грустно вздохнул Афанасий, – они будут не довольны…

Они пошли к станции, а старик, как и обещал, начал рассказывать:

– Видишь ли, сейчас на поверхности лютует какая-то нечисть. Ни один из трёх последних отрядов медицинских диггеров не вернулся в метро. А лекарства и препараты кончаются, а людей лечить как-то надо. Вот диггеры с Чернышевской и насобирали у себя в эти ящики, что смогли. И как же теперь всё объяснить главврачу, ох…

Дальше туннель чуть изгибался влево и уже на противоположную стену падал свет от станции. Почти на месте. А вот и показался блокпост. Там их встретили аж четыре охранника в военной форме, на рукавах повязки с белым кругом и красным крестом. Трое стояли, один сидел за столом и все между собой что-то обсуждали. Видимо медики решили укрепить оборону на всех фронтах на всякий случай. И тут один из охранников заметил их и вскрикнул:

– Афанасий!? Где дрезина?

– Тут произошло кое-что…

– Что? А лекарства? – растерянно спросил охранник, – давай к главврачу бегом, ему всё расскажешь.

Они расступились и пропустили Афанасия, Антон хотел пройти следом, но охранники перегородили ему путь. Сидящий за столом спросил:

– А ты кто такой?

– А я Музыкант, прибыл к вам на исправительное задание от совета метро.

– А-а, – многозначительно выдавил из себя сидящий за столом. Тогда тебе тоже к главврачу. Серёга, проводи его.

Один из охранников кивнул и махнул Музыканту рукой. Он провел его на станцию. Она была, как всегда, прекрасно освещена. Везде чистота и порядок. На каждой колонне висел кадуцей – крылатый жезл, обвитый двумя змеями. И люди тут были по меркам остального метро прилично одетые. Прямо интеллигенция Питерского метро. Оно и понятно, всякий сброд тут не жаловали.

Охранник довёл его до двери и пробубнил что-то вроде: тебе сюда, удачи. А после поспешил обратно на блокпост. Музыкант без промедлений постучал и зашёл внутрь.

Кабинет главврача был не сказать, чтобы гигантский, но не маленький уж точно. Как будто два подсобных помещения метро объединили в одно. И, судя по всему, так оно и было. Антон приметил на противоположной стене вторую металлическую дверь, немного торчащую из-за шкафа. А слева стоял стол, за которым сидел интеллигентный мужчина в возрасте с залысинами. Главврач, он же комендант станции – Сергей Воробьёв.

А напротив стола уже стоял, осунувшись, Афанасий и видимо оправдывался перед ним. Антон зашёл на фразе главврача:

– Не буду же я наказывать старика…

И оба обернулись на вошедшего. Воробьёв посмотрел уставшим взглядом.

– А вы, стало быть, тот самый попутчик, присланный на исправительное задание?

– Ага, – кивнул Музыкант.

Главврач помассировал переносицу двумя пальцами. Музыкант прошёлся по кабинету и встал рядом с Афанасием.

– Антон, видите ли, у нас сложилась очень сложная ситуация. Не сочтёте ли