Тонкая улыбка.

– Вот почему вы нужны мне, Кей. Вы понимаете трудности, с которыми мы сталкиваемся. А теперь идите и найдите хоть что-то страшное и пугающее на босса моего клиента. У нас есть три месяца на подготовку. Жду от вас результат в течение следующих четырех недель.

Я встала, сделала глоток диетической «Пепси», поставила стакан на стеклянный столик рядом со своим стулом и подошла к столу Маргарет.

– Я могу оставить эту информацию у себя?

– Да. Это ваш экземпляр.

Я взяла с ее стола фотографию в рамке и рассеянно посмотрела на нее. Это была пара в купальных костюмах. Мужчина держал на руках маленькую девочку с глазами Маргарет. Они были на палубе корабля, оба красивые и очень загорелые. Женщина показалась мне особенно знакомой.

– Вы и ваши родители? – спросила я.

– Да, вот это были деньки, – сказала Маргарет и улыбнулась. – Мне тогда не нужно было работать.

– Красивая семья. – Я вернула фотографию на место и попыталась поставить ее точно так же, как она стояла до этого. Маргарет уже перешла к другой толстой стопке бумаг на ее столе.

– Поговорим через пару недель, хорошо? – сказала она, не поднимая глаз.

Дайана остановила меня на выходе. Она уходила с работы, чтобы встретиться с Нилом и Чарли у меня в офисе и посмотреть что-то на большом экране, и хотела знать, когда я присоединюсь к ним. Мой офис был местом сбора для всех нас, особенно во время бейсбольного сезона – для меня, Раузера, Дайаны, Нила и Чарли. Я подумала о телевизоре, установленном моими дизайнерами, 72-дюймовом жидкокристаллическом рабе любви, который с помощью пульта дистанционного управления опускался со стропил на бесшумной серебристой лебедке.

– Не могу, – сказала я ей.

Я хотела найти Раузера. Мне не терпелось вернуться в комнату «военного совета». Наверняка поступили новые отчеты с деталями повторных допросов по делу Уишбоуна, и уже явно начались звонки по анонимной линии. Это был второй день поисков Дэвида, два дня с того момента, как было получено письмо с угрозами убить его. Раузер и его детективы сбились с ног и пребывали в полном отчаянии. Они прошерстили автомобили и записи телефонных разговоров в поисках людей по имени Дэвид и даже пытались связаться с ними – библейское имя в южном библейском поясе и районе с населением в почти пять миллионов человек. Три дня, лейтенант. Тик-так. Если письмо было правдой, у нас оставалось двадцать четыре часа. Места для оптимизма было не слишком много.

– Я кое с кем встречаюсь, – сказала мне Дайана. – Это серьезно.

– Прекрасно, – сказала я, а про себя подумала, что у Дайаны вечно все серьезно. Она влюблялась быстро и по уши, была слишком липучей и ласковой, и слишком доступной, и в конце концов оставалась с разбитым сердцем. Я посмотрела на часы. – Я позвоню тебе через пару дней. Обещаю. Хочу услышать все об этом.

Глава 12

Было почти два часа ночи. Раузер включил мигалку, но сирену врубать не стал – незачем будить аборигенов. Мы съехали с Пичтри в Бакхед и свернули на Пьемонт-роуд, молча направляясь к месту нового убийства. Жертва мужского пола, найден лицом вниз, с видимыми следами укусов и ножевыми ранениями. Окна «Краун Вик» были опущены, теплый воздух трепал нам волосы, пищащий полицейский сканер создавал странную фоновую музыку. В мигающем голубом свете суровый профиль Раузера выглядел как нечто сошедшее с комиксов про Дика Трейси. Все казалось каким-то нереальным. Место преступления, когда оно свежее, – бесценный инструмент. Увидеть его таким, каким его оставил убийца, понюхать, ощупать, выслушать его историю. В отличие от свежей сцены, фотографии с места преступления редко способны ошеломить вас первыми впечатлениями и подсознательными ассоциациями. И они никогда не дают вам ощущения ракурса, расстояния, пространства. Однако времени всегда недостаточно. После обнаружения преступления ландшафт сцены начинает меняться безвозвратно. Включается свет, улики упаковываются в пакеты, начинает циркулировать воздух, тело потревожено. Мелкие улики собраны, но некоторые уносят с собой потоки воздуха.

Я взглянула на спидометр. Раузер ехал по Пичтри со скоростью семьдесят пять миль в час и почти не притормаживал на светофорах, но для меня его скорость была черепашьей. Мне не терпелось поскорее попасть туда. Как и Раузер, я думала лишь про перспективы новых улик, про секунды, что убегали прочь на прекрасно сохранившейся сцене. Я не думала ни об отнятой жизни, ни о стыде, грехе и ужасе всего этого. Эта часть приходит позже. Эффективности ради невольно учишься отделять эмоции. К сожалению, этот конкретный талант редко пригождается в личной жизни. У таких людей, как мы, уровень разводов зашкаливает.

Когда раздался звонок, мы были в комнате «военного совета», вместе с детективами, допросами, кофейными кружками, коробками с купленным навынос и остывшим ланчем. И жертвами: все четверо были там, на досках для объявлений, постоянно напоминая нам, что может случиться с Дэвидом. Я видела, как Раузер изменился в лице и тотчас принялся раздавать поручения. Комната «военного совета» опустела в считаные секунды. Когда мы миновали лифты, битком набитые детективами, и сбежали вниз по лестнице, он уже разговаривал по мобильнику с аналитиком пятен крови. Через несколько минут его «Краун Вик» пронесся, скрежеща шинами, через подземную парковку у здания мэрии.

– Хочу выжать из этой сцены все, – сказал мне Раузер. – На этот раз без ошибок. Старший полицейский уже выставил охрану. Никто не войдет. Нас там уже ждет команда криминалистов, а наш аналитик по брызгам крови уже в пути. Нам там нужен кто-то еще?

– Нет. Но в морге тебе понадобится хороший судебный одонтолог на предмет следов укусов.

Несколько кварталов Раузер молчал.

– Я хотел найти Дэвида, Кей, найти его живым, спасти ему жизнь.

– Многие люди умирают лежа на животе, Раузер, – ответила я и повернулась к окну. И, надо сказать, вовремя: огромные плавники на Симфонической башне светились, как нечто из «Звездных войн». – Многие получают ножевые ранения и укусы. Это не делает их смерть делом рук Уишбоуна. И это еще не значит, что это Дэвид.

Через несколько минут Раузер загнал «Краун Вик» на долговременную стоянку дорогого отеля недалеко от Пьемонт-авеню в Бакхеде. Прямо перед собой мы увидели скопление полицейских машин и карет «скорой помощи», синие и красные огни. Полицейские уже огораживали место преступления лентой и отбивались от прибывающих репортеров и растущей на глазах толпы зевак. Подъезжали автомобили без опознавательных знаков, «Краун Вики» разных оттенков и в разном состоянии – члены оперативной группы. Раузер вручил мне пару хирургических перчаток из чемоданчика,