– Если придется штурмовать участок, – заявил он, – то эта пушка пригодится. И вообще, оружия, как и водки, мало не бывает!

Локис только тяжело вздохнул, поняв, что спорить с командиром бесполезно. Купец настроился на штурм, и теперь отговорить его от этого не удалось бы никому.

Остановив машину в полутора кварталах от участка, Кунару выбрался из нее, ободряюще взглянул на разведчиков и, не оглядываясь, быстро зашагал по улице.

Ровно через пять минут после того, как мулла-эфенди скрылся за углом, Демидов в первый раз спросил у Локиса: «Ты думаешь, у него получится?» А Володя ответил: «Понятия не имею, но сильно на это надеюсь».

– Хуже нет, чем ждать и догонять, – проворчал Купец, посмотрев в очередной раз на циферблат своих часов. – Вот спрашивается, что он там так долго делает? Неужели для того, чтобы тебя послали на хер, нужно полчаса?

– Откуда я знаю, – возмутился Володя, – сколько на это надо времени? Мне, например, для этого и пяти секунд хватило бы... И вообще, командир, прекращай гнать волну, и так нервы на пределе!

Демидов недовольно засопел, но ничего не сказал. Видимо, он тоже понял, что перегнул палку со своими переживаниями.

Кунару появился внезапно. Володя и Купец, затаив дыхание, смотрели, как он неторопливо идет по тротуару, как развеваются полы его длинной рубахи. Видимо, мулла был чем-то озадачен; он смотрел себе под ноги, вся его фигура выражала смиренность и покорность судьбе. Кунару то ли продолжал играть какую-то роль, то ли в самом деле искренне переживал неудачу.

– Нан отказался со мной разговаривать, – сказал он, садясь на переднее сиденье. – Я не понял, почему он так поступил; господин главный полисмен даже не вышел из своего кабинета.

– Вот и отлично, – обрадованно выдохнул Демидов, доставая из-под ног автомат. – Значит, переходим к варианту «Б». Ты выяснил, где сидят ребята?

– За стойкой дежурного полицейского офицера, – нехотя ответил Кунару, – есть коридор, по бокам сделаны специальные клетки для арестантов. Кроме ваших людей, в них больше никого нет. Только учтите, в участке полно вооруженных полисменов, двери закрыты, а окна заложены мешками. Меня сначала даже пускать не хотели...

– Прорвемся, – хохотнул Демидов, лязгнув затвором и досылая патрон в патронник. – Не впервой! Медведь, ты на подстраховке. Ты, мулла-джан, дуй за пулемет. Как только окажемся перед этим драным участком, открывай огонь. Неважно – в кого, главное, побольше грохота. Медведь, если что, подкорректирует... Все, пошли, с Богом! Гони, басурманин!!!

Он с силой толкнул в спину Саида. Кунару что-то торопливо объяснил своему слуге по-арабски. Машина, набирая скорость и подвизгивая скатами на поворотах, вылетела из своего укрытия и понеслась по пустой улице. Саид, видимо выполняя инструкции своего хозяина, не снижая скорости, протаранил заложенное мешками окно полицейского участка. Демидов, не дожидаясь, когда машина полностью остановится, вывалился из салона и дал длинную очередь из автомата. Стрелял он больше для усиления эффекта, чем для того, чтобы кого-то подстрелить.

Локис тоже выскочил из «Исудзу», уперев приклад «Винтореза» в плечо и хищно водя толстым стволом со встроенным глушителем. Замешкался только Кунару. Он запутался в полах своей рубахи и тщетно пытался выбраться наружу, громко ругаясь по-арабски.

Обескураженные таким бесцеремонным поведением, полицейские не оказывали никакого сопротивления. Они замерли на своих местах, глядя выпученными глазами на машину с пулеметом на крыше и на вооруженных людей.

– Купа, забирай ребят! – крикнул Локис, стараясь не выпускать из виду никого из стражей порядка. – Пока я эту шелупонь контролирую...

Машина почти полностью въехала в помещение участка, зацепив стойку дежурного офицера. Сам он спрятался под столом и предпочитал не вылезать оттуда. Его подчиненные, лишенные руководителя, не получая никаких команд, тоже не спешили проявлять инициативу, хотя были вооружены.

– Командир, мы здесь! – раздался откуда-то из глубины помещения голос Чижикова.

Демидов бросился на голос, но почти тут же прогремела короткая очередь из «узи». В коридоре, в котором были расположены камеры для арестованных, кто-то пытался сопротивляться. Демидов, перекатившись по грязному полу, залег возле стены. Не высовывая головы из своего укрытия, он выпустил остатки магазина в невидимого стрелка и, перезаряжая автомат, крикнул Локису:

– Медведь, прикрой меня! А то я не уверен, что попал в этого чертилу...

Боковым зрением Володя, который продолжал стоять, держа «Винторез» наизготовку, уловил справа какое-то движение. Реакция снайпера сработала раньше, чем Локис успел что-либо подумать. Молниеносно развернувшись в сторону вероятной опасности, он одновременно нажал спусковой крючок. Полисмен, попытавшийся дотянуться до ружейной стойки, рухнул на пол. На стене за его спиной появилось большое маслянистое пятно из мозга и крови. Мощная девятимиллиметровая пуля «Винтореза» пробила голову бедолаги навылет. Не теряя времени и понимая, что примеру убитого могут последовать его коллеги, Локис запрыгнул в кузов пикапа. Бросив под ноги винтовку, он схватился за рычаги пулемета. Длинная очередь крупнокалиберных пуль в щепки разнесла хлипкую стойку дежурного офицера и отбила штукатурку до самых кирпичей.

– А ну, на пол все!!! – заорал Локис, надрывая голосовые связки. – На пол, суки, пока всех не положил!!!

Несмотря на грозный вид десантника, полицейские продолжали стоять, боязливо прижимаясь к окровавленной стене. Только теперь Володя сообразил, что арабы попросту не поняли, что он сказал. Повторять еще раз, но по-английски Локис не стал. Направив ствол в сторону перепуганных стражей порядка, он на пару секунд свел спусковые скобы. Пулемет затрясся, как в лихорадке. Очередь прошла над головами полицейских, на них посыпались пыль и куски штукатурки. Полисмены тут же попадали на пол, словно перезревшие апельсины.

Из глубины арестантского коридора опять свистяще застрекотал «узи». Несколько пуль с тонким звяканьем стукнулись в щиток «браунинга». Володя не видел стрелка, хотя машина стояла почти напротив коридора. Видимо, тот прятался в одной из клеток. Достать его из пулемета или автомата было сложно, на это требовалось время, которого у Демидова и Локиса не было. К тому же Володя опасался, что шальная пуля может зацепить кого-нибудь из его друзей.

– Парни! – напрягая голос до предела, крикнул Локис, рассчитывая, что арестованные разведчики его услышат. – Ложись!!!

Выждав несколько секунд, Володя длинно засадил в сторону коридора. Грохот выстрелов и звяканье отработанных гильз о металлический пол кузова слились в единый звук. Пыль от сорванной со стен штукатурки повисла в комнате сплошной пеленой. Но Володя продолжал стрелять до тех пор, пока не закончилась лента. В неожиданно наступившей тишине он отчетливо услышал сопение лежавших на полу полицейских. Мимоходом удивившись, что они не пытаются еще раз устранить его, Володя огляделся в поисках запасной ленты. В углу он заметил несколько больших патронных коробок. Не теряя времени, Локис подтянул одну из них и только тут заметил, что Кунару, выпутавшись из складок своей рубахи, вытащил откуда-то автоматическую двадцатизарядную «беретту», которую он направил на полисменов. Только теперь Локис догадался, почему ему никто не мешал обстреливать коридор.