Патрик мигом встал между ним и Мадди.

— Иди работай, — бросил он ей через плечо.

— Но Пат…

— Мадди, иди, я сказал!

— Что ж… приятно было познакомиться, Скотт, — сказала Мадди парню и, развернувшись, направилась к выходу из приемной, — шеф велит мне идти работать. Да, работа днем лишает многих развлечений.

— Однако это лучше, чем вообще ее не иметь, — зло и обескураженно пробормотал Скотт.

Дождавшись, когда Мадди уйдет, Патрик сурово взглянул на подростка. Ему хотелось просто придушить его на месте. Но по опыту Патрик знал, каково быть молодым и обозленным на весь свет и как важно дать человеку хоть какой-то шанс.

— Сколько тебе лет? — спросил он парня.

— Девятнадцать.

Патрик, недоверчиво вскинув брови, выжидательно смотрел на него.

— Ну ладно, — плечи парня поникли, — четырнадцать. Никто не хочет взять на радио мои песни, а мне нужно заработать. У меня мама болеет, а папа не может… — Он с горечью замолчал.

— Твой отец безработный, — высказал предположение Патрик.

— Черт! Кругом толкуют об экономическом буме, а мой отец даже собеседования добиться не может!

— Знаю, как это тяжело. Но ты ведь нарушил закон, вломившись сюда. Ты понимаешь это, Скотт?

— Догадываюсь.

Мадди, а вместе с ней почти все сотрудники радиостанции наблюдали за сценой из-за угла. Мадди знала от Стивена, что Патрик часто оказывал помощь неблагополучным подросткам. Вот и сейчас он строго, но сочувственно разговаривал с пареньком.

Через несколько минут Скотт уже сидел на заднем сиденье полицейской машины, один из полицейских был намерен поговорить с его родителями. Дело могло дойти до суда.

Патрик же, который для себя никогда не попросил бы у брата и цента, пообещал договориться с Кейном о работе для отца Скотта.

Мадди душили слезы.

Она так старалась не влюбляться! Но теперь обратного пути нет: ее сердце принадлежит Патрику О'Рурку, хотя он этого и не хочет.

Едва справившись с волнением, Мадди узнала, что полицейский хочет допросить ее. Какая досада! Ей совсем не хотелось говорить о Скотте. Что тут скажешь, кроме того, что он трудный подросток и что проблем у него больше, чем он может решить?

Появившийся из-за угла вместе с полицейским Патрик откашлялся и красноречиво посмотрел на собравшихся сотрудников.

— Концерт окончен, — объявил он.

Народ неохотно начал расходиться.

— Мисс Джексон, — сотрудник полиции Уолтер Митчелл кивнул Мадди и заглянул в свой блокнот, — не могли бы вы рассказать о происшедшем?

Мадди завела руку за спину.

— Я была в приемной, мы разговаривали с Кэнди. Скотт вошел, чтобы узнать, почему ни одну из присланных им записей не передали по радио. Он был не в курсе, что мы передаем музыку кантри, а не рок-н-ролл.

— И?..

— И это все.

— Нет, не все, Мадди, — возразил Патрик, — Скотт должен ответить за свое поведение. Он не контролировал себя, когда схватил тебя за руку. Могло случиться все что угодно.

— Разрешите взглянуть на вашу руку, мисс Джексон, — попросил полицейский.

Мадди неохотно вынула руку из-за спины.

Увидев проступившие на ее коже синяки, Патрик стиснул зубы.

— Проклятье!

Он понимал, что реагирует слишком бурно, но все, что касалось Мадди, обретало теперь для него особое значение.

— У меня легко выступают синяки, — сказала Мадди, — ничего страшного.

Помощник шерифа Митчелл что-то записал у себя в блокноте.

— Вы желаете подать заявление о получении телесных повреждений, мисс Джексон?

— Нет.

— Да, — воспротивился Патрик, — Мадди…

— Скотт — просто напуганный ребенок, — прервала его она. — Он не хотел…

— Это отговорки, а не причина.

Помощник шерифа внимательно посмотрел на Мадди, глаза которой были полны сострадания, а потом на Патрика, взгляд которого был безжалостен.

Полицейский постучал ручкой по блокноту.

— Мы навели справки об этом Скотте. У мальчишки ни разу не было привода в полицию. Он не был замешан ни в одном деле. Мы продемонстрируем ему синяки на руке мисс Джексон, а потом я хорошенько припугну его, чтобы в будущем неповадно было.

Патрик был в бешенстве, но злился он не столько на Скотта Делла, сколько на себя. Необходимо было с самого начала обеспечить все меры безопасности, а он позволил какому-то мальчишке с безумными глазами ворваться сюда и напасть на Мадди. С таким же успехом на его месте мог оказаться настоящий маньяк.

Мадди поспешно согласилась на предложение полицейского и проследовала за ним в машину.

Увидев синяки, Скотт побледнел.

— Я не хотел… о господи. Простите меня. Я правда не хотел, мне просто нужно было, чтобы кто-то меня выслушал.

— Я знаю, ты не хотел…

— Не важно, чего ты хотел, а чего нет, — вмешался Митчелл, прерывая попытки Мадди утешить Скотта, — сейчас мы поедем в участок и там обо всем поговорим. Знаешь, какой срок можно схлопотать за оскорбление действием? Я вот сейчас расскажу тебе, что делают в тюрьмах с такой мелкой шпаной, как ты. Картина не из приятных.

Скотт чуть не задохнулся от ужаса.

Мадди ободряюще посмотрела на него, но мальчишка был смертельно перепуган.

Помощник шерифа, взглянув на Мадди поверх машины, подмигнул ей.

Когда они уехали, Мадди засуетилась вокруг Патрика, заглядывая ему в глаза.

— И чего ты поднял такую бучу из-за ерунды?

— У тебя синяки на руке. Что я, по-твоему, должен был делать?

— Помочь мальчику. Надеюсь, ты не передумал найти место его отцу, правда?

Патрик вспылил:

— Мне мои обещания напоминать не нужно!

— Ты распалился не в меру.

— О чем ты говоришь? Меньше всего я хотел, чтобы ты подвергалась риску, работая на радиостанции.

Мадди закатила глаза.

— Какая чушь!

— Нет. Я никогда не сумею заботиться о тебе должным образом. Поэтому не имею права жениться. Будет только хуже. В нужный момент меня не окажется рядом.

Мадди от изумления раскрыла рот.

Заботиться о ней! Надо же! Ничего более обидного Патрик не мог придумать! Ее бегство от унижения после несостоявшейся свадьбы вовсе не означало, что она не способна жить самостоятельно, без посторонней помощи. Разве она не старалась доказать это? Ведь у нее такой успех на радиостанции! Уж с этим Патрик не мог не согласиться.