а преодолев все препятствия, выжила и воссоединилась. Но получилось плохо. Много позже она поняла, что именно героическая гибель создаёт требуемый накал чувств.

Из состояния приятной неги её вывел низкий чуточку хрипловатый голос.

– Тай можно отвлечь?

В каюту индивидуальной разгрузки вошёл Сволимба Серенгети. Высокий и мускулистый он всегда вызывал у Тай прилив вожделения.

– Уже отвлёк... – мило улыбнулась она, возвращаясь из мира грёз навеянных синтмузыкой. – Не пробовал для начала с Грифом переговорить?

Тай хоть и жаль прерывать переживания от погружения в пучину муз, но прошло уже больше декады, а та информационная каша, которую выплёскивал «Вуди», становилась всё запутаннее и запутаннее.

– Я от него. Он сказал, чтобы я лично тебе всё, что думаю, изложил.

– Ни минуты покоя старой больной женщине не дадут... – проворчала Тайнесса, закидывая руки на бортик бассейна с бурлящей янтарной жидкостью. – Что опять случилось?

– По последним данным планета обладает мощным магнитным полем. – Сволимба расположился напротив Тай, погрузив ноги в воду.

– Да, я знаю, Олли рассказывала, и что?

– Мне кажется, наш «Вуди» стал как-то странно себя вести... И причина здесь, как мне кажется, в том, что наше минойское магнитное поле сильно отличается от здешнего. Оно у нас стабильно, а здесь, по неясным причинам наблюдается постоянная геомагнитная инверсия. Оллиса говорит...

– Ты же у нас кибернетик, – перебила Тайнесса, возвращая к теме. – Твоя епархия – «Вуди». Ты что-то начал про него.

– «Вуди»... Он стал как-то странно сортировать поступающую с планеты информацию. С момента нашего прибытия сюда у него накоплен уже солидный объём данных. При этом я заметил, что сведений об опасных явлениях собрано куда больше, чем всех остальных. Наоборот, о благоприятных явлениях, как-то маловато. Моя интуиция мне подсказывает...

– Я думаю, что ты преувеличиваешь. Мнительность твоя всем известна, – Тай игриво плеснула ножкой в сторону Сола. – Но раз ты вломился в моё личное пространство, то должен искупить вину. Тебе придётся потрудиться в одиночку. Понял, о чём я?

– Тай, я догадался, но сейчас голова занята проблемой этого чёртова магнитного поля. Боюсь, эрекция будет неустойчива.

– Какие пустяки! – махнула ручкой глава экспедиции. – Иди сюда, я сама с твоим пенисом договорюсь. Ты же должен знать, мой талант в хтипимии[40] никогда не подводит.

Через мгновение чернокожий атлет, стоя по колено в воде, уже нежно сжимал голову Тай, а та водила языком по постепенно набухающему набалдашнику. Другим словом эту часть организма назвать сложно потому, что Сол, как большинство кушитов обладал исключительно крупным «калибром» как по длине, так и по обхвату. Сейчас он стоял, не шевелясь, и только медленно перекатывал голову на мускулистых плечах.

Здоровый и сильный организм не подвёл. Минуты через две фаллос уже достиг боевого положения. Учитывая калибр, зрелище потрясающе. Тай, хоть и видела много раз этот чудесный мужской прибор, до сих пор не могла сдержать восторженных восклицаний. Но только она собралась оседлать «вороного жеребца», как звуки личной связи прогнали финальную часть лирики, ещё звучавшей у неё в голове.

– Тиу-тиу-тью-ю-ю-ю, – В голове у Тай зачирикал позывной Данаты Сойфер. Даната выбрала себе в этом качестве утреннее пение кносской зарянки, мелкого насекомого с чудесным голосом и радужными крылышками.

– Да, слышу тебя, – недовольно процедила Тайнесса Родамантис.

– Тай, я могу оторвать тебя ненадолго? – голос Данаты выдавал её взволнованность. – Я вышла на интересную закономерность в том хаотичном потоке данных, что валится на нас с планеты.

– Это же здорово! – Обрадовалась Тай. – Я провожу уйму времени и никак не могу ухватить основное. Тут такая пёстрая и насыщенная жизнь. Она настолько отличается от нашей, что у меня даже начинает болеть голова. Хорошо, что наш Солли, сегодня мне собрался помочь.

– Хочешь, я тоже подойду. Вместе тебе голову поправим...

– Ты просто прелесть! Это было бы очень кстати.

Через минуту женщины сидели в бассейне с тёплой ароматной водой. Даната мягко разминала мышцы шеи и плеч подруги. Сволимба играл губами то одной, то другой. Им это доставляло огромное удовольствие. Время от времени их пальцы нежно пересекались, касались лиц, скользили по векам, щекам и губам друг друга.

– Помнишь, как мы с девчонками собирались отдельно от мальчишек, чтобы исследовать ресурсы молодых тел? – голос Данаты журчал ласково.

– Такое не забудешь, десять хрупких нимф, ещё неумелых и неловких. – Тай закинула голову назад, подставляя шею. – Соски помни... сильнее... по-мужски... Я знаю, ты Данни, умеешь. Сол, а ты не отрывайся. Да... Так... та-а-а-ак... Ещё-ещё-ещё. А-а-а, хорошо... Как же хорошо!

– Какие у тебя ловкие пальчики! М-м-м-м... – она, наконец, положила руку Данаты на лабии и застонала от наслаждения, слившись с ней в глубоком поцелуе. И тут она почувствовала, как копьё Сола проникает в её уже изнывающую от желания пещеру.

Давним друзьям хватило десяти минут, чтобы получить нужный заряд энергии, но бассейн они не покидали, оставаясь в блаженном послеоргазменном релаксе.

– Ты что-то важное хотела рассказать, – вспомнила, наконец, Тайнесса. – Давай прямо здесь и обсудим. Если действительно, что-то интересное, «Вуди» зафиксирует и передаст всем. Сол, ты тоже послушай

– Да! Мне кажется, что это очень важно. – Сидя на бортике бассейна, Дана медленно водила ногами по воде. – Я обнаружила определённую закономерность в потоке ТВ-эфира. Весь поток по лексике можно разбить на четыре культурологических группы. Первая самая мощная, наиболее энергичная, и занимающая процентов 70 эфирного поля. В этой группе её инициаторы называют себя «свободными», «независимыми», «свободомыслящими» и прочими эпитетами в таком же духе. Противников они обзывают «тоталитаристами», «диктаторами», «комми», или даже «мракобесами».

Вторая, выражена гораздо слабее, но зато эмоционально накалена до предела. Эти называют себя «народными», «трудовыми» и «пролетарскими». Врагов обзывают «буржуями», «капиталистами», «плутократами» и тоже «мракобесами». Эти заметно уступают первым по охвату и по плотности, зато превосходят оставшиеся незначительные группы. Те самые смешные, болтают о каком-то «джихаде», себя называют «истинно верующими», а всем остальным грозят карами небесными, пока я не поняла точно, кто они такие.

– Думаю, это последователи культа какого-нибудь местного божества. Помнишь, у нас в Универе курс по суевериям? Как наш преп, ну, тот, что Минотавр, твердил о культе Всемогущих Богов с белых звёзд?

– Иной раз так расходился, что его пеос торчал из седых